Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
Шрифт:
Женщины умолкли, мужчины повернулись к Адаму.
— Можете жить, как вам нравится, — продолжал Рейш. — Город ваш, если, конечно, сюда не вернутся синие.
— Что ты имеешь в виду? — хрипло спросил субчасч.
— Именно то, что сказал. Завтра мы возвращаемся в Перу. Дадиче принадлежит вам.
— Прекрасно, но если к нам придут часчи из Саабы, Дкекме, Лзизаудре... Они обязательно явятся сюда. Что тогда?
— Убивайте их, гоните прочь! Дадиче теперь город людей! А если не верите, что ваши повелители вас обманывали, идите в дом мертвых, что у городской стены. Вас уверяли, что вы просто личинки, что детеныш часчей выходит из черепа умершего. Пойдите и проверьте!
Адам вернулся в лагерь. Неуверенно, словно боясь, что Рейш обманул их, пообещав пощаду, субчасчи поодиночке стали в темноте пробираться в свои хижины.
— Я слышал, что ты говорил, — обратился к приятелю Анахо. — Ты ничего не знаешь о дирдирах и о нас! Даже если твоя теория окажется верной, мы все же останемся субдирдирами! Мы признаем их превосходство, их совершенство, но не стараемся достигнуть недостижимого, ибо как тень никогда не затмит Солнце, так и люди никогда не превзойдут высшую расу.
— Ты слишком упрям и страдаешь отсутствием воображения, — огрызнулся рассерженный Рейш. — Для умного человека это непростительно! Когда-нибудь ты наверняка поймешь, что заблуждался, а пока можешь думать что хочешь.
Глава 13
Лагерь ожил еще до зари. Нагруженные добычей повозки направились на запад, вырисовываясь черными силуэтами на фоне бледно-желтого неба.
В Дадиче субчасчи, похожие на странных лысых гномов без своих фальшивых скальпов, собирали тела убитых, относили к глубокой яме и засыпали землей. Из укрытий вытащили группу скрывавшихся там синих. Насытившись убийствами, жители Перы отвели их в загородку, откуда те с неописуемым удивлением смотрели на снующих повсюду людей.
Адам опасался возможного нападения часчей из южных городов, но Анахо его успокоил:
— У них не хватает храбрости воевать. Они угрожают владениям дирдиров своими ракетами, но только для того, чтобы избежать войны.
Синие никогда не нападают первыми: единственное, что им нужно, — жить без помех в своих садах. Они могут послать против нас субчасчей, но я предполагаю, что они ничего не предпримут, если не увидят прямую угрозу их благополучию.
— Что ж, если ты прав, тем лучше. — Рейш обратился к пленным часчам: — Я отпускаю вас. Идите в свои южные города и скажите вашим родичам в Саабе и Дкекме, что если они тронут нас, мы их уничтожим.
— Это далекий путь, — проквакал один из синих. — Неужели мы должны идти пешком? Дай нам один из наших воздушных кораблей.
— Идите! Мы вам ничем не обязаны!
Часчи отправились в степь.
Не вполне убежденный в том, что синие отказались от мести, Рейш приказал установить орудия на девяти плотах, которые они нашли в ангаре, и отправил их в укрытия, расположенные среди холмов.
На следующий день вместе с Тразом, Анахо и Илин-Илан он снова тщательно осмотрел Дадиче. В техническом центре еще раз обследовал корпус своего бота, размышляя о том, как его починить.
— Если бы я мог использовать этот завод и заручиться помощью двадцати специалистов, соорудил бы новый двигатель. Наверное, целесообразнее взять его у часчей, но тогда возникнет проблема с системой управления... Нет, легче построить новый звездолет.
Дерл, нахмурившись, взглянула на выпотрошенный
— Тебе так не терпиться покинуть Тчаи? Ты ведь еще не был в Кете! Что, если тебе тогда вовсе не захочется улетать!
— Возможно, — заметил Адам. — Но и ты никогда не видела Землю. Что, если тебе не захочется возвращаться на Тчаи...
— Это, наверное, очень странный мир, — пробормотала Цветок Кета. — А девушки у вас красивые?
— Некоторые — очень, — Адам взял ее за руку. — На Тчаи тоже есть прекрасные девушки. Одну из них зовут... — И он прошептал ей на ухо тайное имя.
Вспыхнув, она закрыла ему ладонью рот.
— Тихо! Нас могут услышать!
ВАННЭКИ
Глава 1
В двух тысячах миль от Перы, в самом сердце Мертвой степи, в небе показался воздушный корабль-плот. Полет его был неровным — он то плавно скользил на одном уровне, то конвульсивно дергался и падал на несколько метров, потом неожиданно взмывал выше прежнего.
Оглянувшись на корму, Адам Рейш подбежал к вычурному бельведеру, где находились пульт управления и двигатель. Подняв фигурную литую бронзовую крышку, он стал всматриваться в завитушки, цветочные узоры, ухмыляющиеся морды демонов, которые словно специально, чтобы усложнить работу, полностью закрывали механизм [2] . К нему подошел его спутник, субдирдир Анкхе ат-Афрам Анахо.
2
Подобные излишества не являются ни украшением, ни маскировкой; скорее они отражают присущее расе часчей болезненное пристрастие к чрезмерности во всем, что они делают. Даже кочевые зеленые разделяют эту приверженность. Рассматривая изделия их шорников и оружие, Рейш поразился стилевому сходству с работами по металлу земных скифов.
— Тебе понятно, что здесь разладилось? — обратился к нему Адам.
Сжав длинными тонкими пальцами бледные ноздри, Анахо что-то пробормотал относительно «древней рухляди синих» и «безумном плане». Рейш, хорошо знакомый с особенностями натуры своего приятеля, больше его не спрашивал — он знал, что тот слишком тщеславен, чтобы признать свое невежество в чем бы то ни было, и слишком горд, чтобы притворяться, будто знает ответы на все вопросы.
Воздушный плот снова задрожал, дернулся и резко снизился. Из находящегося сбоку от двигателя ящика черного дерева с четырьмя декоративными зубцами, донесся тихий скрежещущий звук. Анахо повелительно постучал по коробке костяшками пальцев. Корабль выровнялся, и шум утих.
— Коррозия, — сказал Анахо. — Двигатель работал больше столетия. Думаю, он сделан по образцу неудачной модели Хейзакима Бурсы, от которой дирдиры отказались уже двести лет назад.
— Мы сможем его починить?
— Откуда мне знать? Мне страшно даже прикасаться к этой развалине.
Друзья замерли и прислушались. Двигатель словно устало вздохнул, и загудел снова. Рейш опустил бронзовую крышку; они с Анахо вернулись на нос корабля.
Отстоявший ночную вахту Траз спал, свернувшись на диване. Под вычурным кормовым фонарем, на устланной зелеными шелковыми подушками скамье, застыла Илин-Илан, Цветок Кета. Поджав ногу и подперев ладонью подбородок, она неотрывно глядела на восток, туда, где была ее родина.