Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
Шрифт:
— Не знаю, что о вас и подумать, — заявил рыцарь. — Из каких степей вы родом? Как называется ваше племя?
— Мои степи очень далеко отсюда, мое племя разбросано по Вселенной.
Дордолио задумчиво потянул себя за ус.
— Субдирдир предполагает, что вы потеряли память. По словам принцессы, вы выдаете себя за человека, прилетевшего с неведомой планеты. Молодой кочевник, который знает вас лучше всех, не говорит ни слова. Признаюсь, я испытываю нестерпимое любопытство.
— Это говорит об активности вашего мышления, — заметил Рейш.
— О, да, да! Разрешите мне задать один вопрос, который я заранее
Рейш засмеялся и подумал немного.
— Существует четыре возможности, — наконец сказал он. — Если я действительно инопланетянин, то мог бы открыться вам или солгать. Если обычный уроженец Тчаи, тоже ответил бы либо утвердительно, либо отрицательно. В первом случае я рискую вызвать серьезные неудобства. Во втором — выставлю себя трусом и потеряю самоуважение. Третий доказывает, что я безумен; следовательно, единственное заявление, которое вы примете как правдоподобное — четвертое. Таким образом, ваш вопрос, как вы сами признали, лишен смысла.
Дордолио сердито потянул себя за ус.
— Вы, случайно, не разделяете воззрений членов культа?
— Вероятно, нет. Что это за организация?
— «Инспираторы великой реверсии», которые в прошлом цикле стали причиной гибели двух наших великолепных городов.
— Но я слышал, что их разрушили ракетой, запущенной неизвестными.
— Не важно — культ спровоцировал нападение, его последователи — причина наших несчастий.
Адам покачал головой.
— Непонятно! Жестокий враг разрушает родные места, а ваша ненависть направлена не против этого неведомого противника, а против образованных и, очевидно, честных представителей вашего собственного народа. Мне такое чувство кажется извращенным.
Дордолио окинул собеседника холодным взглядом.
— Ваши высказывания часто граничат с оскорблением.
Рейш засмеялся.
— Как угодно. Но я ничего не знаю о вашем культе. Что же касается моего происхождения, предпочитаю считаться потерявшим память.
— Любопытный пробел. Во всех остальных случаях вы очень удачно защищаете свои взгляды.
— Удивляюсь, почему вас так интересуют отвлеченные темы, — пробормотал Адам. — А если бы я сейчас сказал вам, что действительно прилетел с далекой планеты?
Дордолио надул губы и уставился на фонарь.
— Ну не знаю — вы застали меня врасплох. Ну хорошо, давайте оставим подобные разговоры. Даже страшно представить себе — древний мир, населенный только людьми!
— Почему же? Что вы нашли здесь ужасного?
Рыцарьо неуверенно рассмеялся.
— У человека есть темная половина; он подобен камню, лежащему в застывшей глине. Верхняя сторона, открытая солнцу и воздуху, чиста, но переверните булыжник и загляните под него — там только грязь и копошатся различные гады... Мы, яо, это хорошо знаем; ничто не может положить конец нашему «авайле». Но довольно! — Дордолио дернул плечами, потряс головой и снова заговорил снисходительным тоном: — Итак, вы решили отправиться в Кет — что вы намереваетесь там делать?
— Не знаю. Где-то ведь я должен осесть. Почему бы не в Кете?
— У нас чужеземцам приходится довольно трудно, — заметил Дордолио. — Очень непросто вписаться в светскую жизнь при благородном доме.
— Странно, что вы говорите такое. Цветок
— Он обязательно примет вас с почетом, чего требует простая вежливость, но вы вскоре сами убедитесь, что обитать в таком месте для вас столь же невозможно, как на дне океана Драсчад. Вы ведь не откликнетесь на приглашение рыбки, если она предложит вам поплавать вместе, не правда ли?
— Что помешает мне оставаться во дворце?
Дордолио пожал плечами.
— Зачем выставлять себя в смешном свете? Главное в нашей жизни — умение держаться в обществе. Что знают кочевники о хороших манерах?
На это Рейшу ответить было нечего.
— Поведение рыцаря диктуется тысячью мелочей, — продолжал Дордолио. — У нас в академии учат, как обращаться к людям разного положения, какие жесты пристали благородным господам и как они должны изъясняться, в чем, признаюсь, я преуспел недостаточно. Нас обучают искусству боя на саблях, фехтованию, генеалогии, геральдике, умению одеваться и сотне других важнейших вещей. Возможно, подобные предметы покажутся вам не имеющими большого значения.
Анахо, стоявший рядом, не удержался:
— Тут больше подойдет слово «тривиальными».
Рейш ожидал высокомерной отповеди, хотя бы холодного взгляда, но рыцарь лишь безразлично пожал плечами.
— Что ж, тогда скажите мне, способны вы назвать что-то более существенное для вашего ежедневного времяпровождения? Или для этого учителя фехтования, или торговца? Не забывайте, что мы, яо, — раса пессимистов. Мы всегда живем под угрозой «авайле», мы гораздо более мрачные люди, чем кажемся на первый взгляд. Признавая бессмысленность сущего, в том числе и нашего бытия, мы стараемся как можно полнее использовать тот небольшой запас жизненной силы, которым обладаем, извлекая из каждого самого незначительного события присущий ему шарм. Мы поддерживаем интерес к жизни с помощью различных формальностей и ритуалов. Тривиальность? Упадок? Называйте как хотите.
— Все это прекрасно, — заявил Рейш, — но для чего вам оставаться пессимистами? Почему бы не попытаться найти что-то новое, расширить, так сказать, горизонты? Мне кажется, что вы воспринимаете гибель ваших городов с удивительным безразличием. Конечно, мстительность никак нельзя назвать благороднейшим из человеческих качеств, но еще хуже безвольно склониться под бременем обстоятельств.
— Ну... — пробормотал Дордолио, — как дикарь может оценить безмерность нашего несчастья и след, оставленный им? Большая часть «инспираторов» нашла для себя выход в «авайле». Их деяния и искупление грехов внесли какое-то оживление в нашу жизнь. Больше у нас ни на что не хватило душевных сил. Принадлежи вы к благородной касте, я бы вырвал ваше сердце за то, что осмелились обвинить нас в безучастности и трусости.
Адам засмеялся.
— Поскольку низкое происхождение спасает меня от подобной ужасной участи, осмелюсь задать еще один вопрос: что значит «авайле»?
Рыцарь Кета воздел руки к небесам.
— Мало того, что этот человек варвар, он еще полностью лишился памяти! Я не могу вести беседу с таким, как вы! Спросите у субдирдира — он довольно словоохотлив.
— Совершенно непонятный всплеск эмоций, — пробормотал Рейш. — Интересно, чем я его оскорбил, что ужасного он нашел в моих словах?