Те, кого называли богами. Эскиды
Шрифт:
Опустившись на колени, Нас молча уткнулся ей живот и разрыдался. Олеся коснулась мокрых черных волос и, всхлипнув как маленькая девочка, потеряла сознание.
* * *
С вечера в обоих домах царила полнейшая суматоха. Даже Наскаралим с его отрешенностью к происходящему казался оживленным. Олеся, закрепив седые кудри веточкой крушины, шелестела юбками домашнего платья. По-девичьи краснея, стоило их взглядам встретиться. Лиалин вернулся домой лишь поздно ночью, уставший и обессиленный, и, не раздеваясь, рухнул на небольшую кушетку в сенях. Стараясь не разбудить брата, Эдельвейрик вышел на крыльцо. Какая-то сила неудержимо влекла его прочь из дома. Будто многократно повторяющееся эхо шелестящих голосов
– Кочевник...
Крик потонул в бездушной пустоте мира-между-мирами.
– Кочевник! Призываю тебя!
– он говорил, слово в слово повторяя слышимый лишь им шепот. Звал, объяснял...
Наконец, силы покинули его. Выйдя из мира-между-мирами, хранитель упал на землю и крепко заснул, и снилось ему лишь имя... Дэлина...Оно сияло в темноте, затмевая своим светом исчезающее имя брата.
Оранжево-лиловые всполохи просыпающегося на востоке солнца окрасили темное небо в сиренево-малиновые разливы, разгоняя иссиня-черную глубину звездной ночи. На западе еще горели серебристым бисером знакомые созвездия, но и до них скоро доберутся золотые языки наливающейся зори, что бы весь день безраздельно править небом.
Во Владениях Лады наступил рассвет.
В липовой роще защебетала проснувшаяся малиновка, а вскоре залилась трелями вторая. Медленно просыпаясь ото сна, размяла свои большие крылья синяя бабочка.
Вспыхнули россыпью бриллиантов капли утренней росы на лепестках раскрывающихся цветов и листьях-чашах вечнозеленой дадеры.
Желтогрудая пичуга вспорхнула на ветку, обдав вялого черно-синего жука росяным дождем.
Тихий, словно легкий порыв ветра, вздох вырвался из груди. Леесе так хотелось подобрать правильные слова, чтобы объяснить, что она чувствует, но, подняв на Лиалина огромные переполненные счастьем глаза, только крепче сжала его ладонь.
– Вот вы где!
– громкий, с нотками явного облегчения, окрик продирающегося сквозь ивняк Эдельвейрика едва не разрушил волшебство пробуждающегося утра.
– Где только я вас уже не искал!
Наскоро обняв их, он тут же отстранился:
– Повелительница Лада уже ждет нас. Поторопиться бы надо! А Вы, милая невеста, - Эдель слегка присел в шутливом поклоне, - будьте здесь и дождитесь мою дражайшую супругу!
– и, схватив брата повыше локтя, поспешил по тенистой аллее вниз, увлекая Лиалина за собой.
Легкое, едва ощутимое, прикосновение похожее на касание волны к ладони, заставило Леесу оторвать растерянный взгляд от густой кроны деревьев, скрывших обоих Хранителей и обернуться.
Берегиня приветливо улыбнулась, протягивая девушке обе руки, и крепко сжав ее холодные дрожащие пальцы, повела вглубь леса по узкой протоптанной тропе.
Понукаемый ворчанием Зорца и Эделя, Лин поспешно переодевался. Если б только брат мог слышать велина, то удивился, насколько их настроения в данный момент схожи. Олеся с материнской заботой помогала ему в сборах. И только Наскаралим с молчаливой улыбкой наблюдал за происходящим, боясь неосторожным словом разрушить атмосферу счастья, заполнившую дом. Олеся подала ему венец целителя, но Лиалин отказался, крепко сжав ее ладони в своих. Старушка понимающе улыбнулась.
– Я так тебе благодарен!
– Лин порывисто и крепко обнял колдунью.
– Это не выразить словами. Я никогда не смогу вернуть вам с Насом потерянное время! Но могу подарить новое...
При этих словах Наскаралим в тревоге взглянул на младшего из братьев. Что-то было не так. Лиалин светился. И свет его перетекал в Олесю, наполняя ее седые кудри огненной рыжиной.
Широкая дорожка из розовых лепестков вела к старинной мраморной беседке, тонущей в сиянии давно позабытых Леесой цветов. Лиалин уже ждал ее внутри, о чем-то изредка переговариваясь с Шиэлом и Эдельвейриком. Такими девушка не видела их никогда. Высокие, стройные, они оба были облачены в полное одеяние. Нежно-розовые одежды Хранителя Предрассветного Тумана, отороченные золотой нитью, сверкали подобно восходящему солнцу в утреннем свете. Тонкий золотой
– Я этот подарок задумал тебе еще к награждению, да подарить не успел, - с этими словами рось защелкнул на правом запястье Шиэла широкий серебряный браслет, испещрённый незнакомыми эскиду письменами и замысловатым вырезанным в центре купным символом.
– Это обручь. Снять ты его не сможешь, и не пытайся. Поверь, он значительно облегчит жизнь нам обоим. Потом научу тебя им пользоваться.
Шиэл в недоумении взглянул на друга, но тот уже отвернулся к брату. Хранитель чуть склонился к Эделю и задал вопрос, на что тот лишь пожал плечами и окинул заросли быстрым внимательным взглядом: слишком уж испуганно сорвалась с ветвей стайка зоревок. Какое-то предчувствие тревожило его. Что-то темное... Эдельвейрик встряхнул головой, сгоняя морок. Ну что такого может случиться теперь? Все закончено. Все пророчества канули в прошлое. И брат, наконец-то, обрел свое счастье. Заметив краем глаза движение, Хранитель чуть заметно подал знак. Лиалин взволнованно обернулся и замер: перед ним стояла Лееса в подвенечном платье Лады. Как же ей шли кружева! Черные густые волосы, собранные на затылке и заколотые цветущими веточками боярышника, многочисленными завитками и выбивающимися прядями оттеняли ее глаза, отчего те казались еще больше. Шелковой рекой стелилось по земле платье. Нити жемчуга украшали шею и правое запястье. Огромный букет белых лилий в руках.
Лада тепло улыбнулась и, удержав двинувшегося было к своей невесте Хранителя, жестом пригласила девушку подойти. Райтор, составлявший ей компанию от замка Эделя до Владений Лады, нежно поддерживая за руку, помог Эшоре подняться по ступенькам. Но сам остался внизу, заняв свое место между Хорсом и Олесей, с удивлением отметив заметно помолодевший облик колдуньи-отшельницы, державшей за руку старшего из братьев Лиалина.
– Сердце мое радуется при виде тебя, Лееса!
– ясными, как летнее небо, глазами Повелительница взглянула на влюбленных, и ее переполнила их любовь, их тревога, их решимость, их желание... Лада смущенно кашлянула и покраснела. Все-таки иногда ее дар играл с ней забавный шутки. Как долго она ждала этого момента. С тех самых пор, как Зоря призвала ее к себе в свой последний день и заставила дать самую важную в ее жизни клятву. Ждала и готовилась. Собирала силы для последнего дара. Наперекор всем. Повелительница теперь с улыбкой вспоминала перекошенное от гнева лицо Кайсара, когда она сообщила ему о своем отказе венчать Нэстаси и Лиалина, ибо не верила, что союз без любви может стать спасением для кого бы то ни было. И теперь все вернулось на круги своя. Лада протянула девушке руку, как бы прося подойти ближе.
Девушка слегка приподняла подол платья и вступила под витую арку венчальной беседки. Эдель торопливо отступил в тень, поспешив присоединиться к своей супруге, ожидающей его под ивами. Берегиня ласково погладила заметно округлившийся животик, ощутив, как ребенок внутри заворочался.
– Лееса, возлюбленная дочь моя, дитя великого Радогоста, желаешь ли ты делить кров, еду и воду с мужчиной, что стоит подле тебя?
– Желаю, - едва слышно выдохнула девушка и взволнованно взглянула на стоящего рядом Хранителя.
– Лиалин, Хранитель Дневного Света, желаешь ли ты делить кров, еду и воду с женщиной, стоящей подле тебя?
Лиалин оторвал восхищенный взгляд от бездонных черных глаз Леесы и поспешил ответить:
– Желаю.
Повелительница Лада улыбнулась, и на мгновенье всем показалось, будто от этого цветы, обвивающие беседку, засияли еще ярче, и протянула молодым, словно из воздуха возникшие, ритуальные чашу и нож. Лиалин бережно принял священное оружие из рук Повелительницы и передал его Леесе. Зажмурив глаза, девушка коснулась лезвием его раскрытой ладони. Все также молча, только под щебет многочисленных птиц и шелест листвы, Хранитель забрал нож у девушки и ласково коснувшись ее ладони своими пальцами, осторожно провел ножом. Эшора сжалась в предчувствии боли, но ничего не произошло. Несколько крупных капель крови упало в чашу, и ранка немедленно затянулась.