Те, кто любит. Книги 1-7
Шрифт:
— Я пытаюсь сказать, Сэмюел, что хотел бы вести в каждый момент только одну войну. Если хочешь, проводи свою встречу, но не обостряй проблемы.
Доводы Джона не произвели впечатления на Сэмюела.
— Если Бернард в состоянии запугать нас, то он может запугать и судей Адмиралтейского суда. Любая демонстрация силы поможет тебе. Если гражданам не нравится закон, они имеют право выбросить его, как выбрасывают мусор с корабля в море.
— Такое помогает, — вмешалась Абигейл, — если мусор бросают по ветру.
— Ну, кузина Нэбби, мне хватало неприятностей в споре с твоим мужем-правоведом.
— Она
Гнев Джона не вывел Сэмюела из равновесия.
— Теперь и твои бостонцы, братец Джон. Помнишь? Ты связал свою судьбу с нами, грубыми демонстрантами на булыжных улицах. Тебе не удастся порвать с нами.
Джон потерпел первое поражение. Таможенная комиссия продала судно Хэнкока «Либерти», не уведомив владельца и не выплатив ему компенсацию. Это был серьезный урон для Хэнкока и для престижа патриотов. Бостон считал, что вина лежит на Джоне Адамсе: он должен был отыскать закон или процедуру, которая спасла бы судно. Сам Хэнкок заверил семью Адамс, что он согласен ждать до ноября урегулирования более крупного вопроса — о штрафе в размере ста тысяч фунтов стерлингов.
Королевская власть думала иначе. Джон был в Спрингфилде по судебному делу между негром и его хозяином. Абигейл едва успела поставить дату на письме к родителям, когда из окна кабинета Джона увидела полк в красных мундирах, выстроившийся на площади Браттл. Ее первая мысль была панической: они пришли арестовать Джона. Потом она поняла, что это глупость. Это были войска генерала Гейджа, доставленные морем в Бостон из Галифакса. Флот прибыл в гавань Бостона два дня назад, доставив два полка и артиллерию в казармы на остров Касл. Ранее в это утро восемь вооруженных кораблей с готовыми к бою пушками на случай сопротивления Бостона высадили тысячу солдат в Лонг-Уорфе, и солдаты с примкнутыми штыками и развевающимися знаменами продефилировали к центру города.
Барабаны бухали, а флейты жалобно стонали, когда солдаты двигались к месту назначения. Абигейл видела, как хорошо они обмундированы, поверх красных мундиров были надеты белые портупеи, у них были готовые к бою ружья, штыки, рожки с порохом.
— Но против кого? — спрашивала она себя. — Опять Бостон? У нас нет армии. Ни у кого нет ружей, кроме охотничьих. С какой целью они стали лагерем против моей двери?
Ответ принес Сэмюел Адамс, пришедший во второй половине дня со свежими сахарными булочками, испеченными Бетси, и с ароматным чаем, купленным, как он объяснил, еще до решения об отказе ввозить чай из Англии. Распивая чай с булочками, Сэмюел объяснил:
— Когда мы узнали, что перед твоими окнами встал на постой полк, то решили, что тебе, возможно, потребуется компания.
— О, солдаты ведут себя хорошо. Среди них так много молодых, которые даже еще не брились.
— Они побреются, — усмехнулся Сэмюел, — если задержатся здесь в надежде навязать тариф.
— Смогут ли они, Сэм?
— Могут попытаться. А если колонии будут стоять на своем? Нет. Как смогут англичане получать деньги? Стреляя в нас?
Джон через день вернулся. Абигейл увидела из окна гостиной, как он шел через площадь, не обращая внимания на красномундирников, будто их не существует, солдаты тоже старались не видеть его, а он шел через их ряды, поднялся на тротуар, а затем вошел в дом. Он был красным от злости.
— Я вижу, у тебя компания.
— Да. Они привезли свое собственное музыкальное развлечение.
— Они очень добры. Доставили ли они тебе неприятности?
— Нэб и Джонни думают, что ты прислал их для развлечения.
Упоминание о детях смягчило выражение его лица.
— Прости меня, я был так расстроен, что не поздоровался. Как малыши?
— Джонатан Сиуолл предупредил меня, что наступит день, когда ты предпочтешь поцелую жены нападение на Англию.
— Одно не исключает другого. — Он обнял ее.
Барабанщики и флейтисты на площади в этот момент заиграли мелодию «Прекрасной Розамунды». Радость Адамсов от воссоединения семьи была испорчена похожими на лай командами офицеров, направлявших несколько сот солдат на постой в Фанейл-Холл.
Абигейл прокомментировала:
— Джон, солдаты настроены вовсе не враждебно. Они стараются казаться дружественными, когда у них есть такая возможность.
— Они здесь не из-за любви к нам, Нэбби, — сказал он хриплым голосом. — Они здесь, чтобы раздавить нас, как только поступит приказ.
— Но ведь мы англичане и эти войска — английские, то же самые, вместе с которыми мы сражались против французов на равнине Авраама.
— Согласен. Но эта война не за нас, а против нас. Я никогда не предполагал, что министерство окажется таким глупым и превратит Бостон в оккупированный город.
— Губернатор Бернард уверяет, что войска здесь исключительно для поддержания мира.
— А как он определяет мир? Делая то, что от нас требуют он и парламент?
— Подойди, дорогой, выпей стакан портвейна и успокойся. Объезд был успешным?
— Пища была несъедобной. Постели мятые. Я промок, пересекая реки. Однажды ночью я заблудился в лесу. Короче говоря, мне не хватало жены и детей, своей постели и еды. В остальном поездка была успешной. Была груда дел и постановлений в каждом суде. — Он усмехнулся. — Я получил свою долю, более того, привез домой не пустой кошелек, достаточный, чтобы выдержать дело «Либерти».
Под окнами гостиной послышалась песня, сопровождаемая звуками скрипки и флейт. Джон стоял позади Абигейл, раздвигавшей занавеску.
— Боже мой, кто это такие?
— Друзья. Догадываюсь — «Сыны Свободы». Там доктор Томас Юнг и Уильям Молине.
— И посмотри, кто мелькает позади певцов. Кузен Сэм!
Группа пела «Мы рождены свободными и живем свободными», «Песню свободы» и «Песню янки»:
Вскружит голову и дылдам Озорная карусель, Сверкнет огненным драконом, А затем сотрет вас в пыль.