Те, кто любит. Книги 1-7
Шрифт:
Свидетели защиты, не пожелавшие торговать своей честью, показали, что капитан Престон ни разу не произнес слова «огонь». Он на деле старался предотвратить стрельбу и отвести солдат в казармы. Судьи — Бенджамин Линд, Джон Кашинг, Питер Оливер и Эдмунд Троубридж — сочли капитана Престона невиновным, присяжные быстро согласились с таким заключением.
— Это многообещающее начало, — сказал Джон в тот вечер, вернувшись из суда. — Если солдаты стреляли без приказа, то тогда они сами должны и отвечать за свои действия. Нам нужно доказать, что их действия привели к неумышленному убийству.
— Кажется, наступает время, когда мы сможем играть с нашими детьми и нам не будут мешать.
— Это тревожное
Она вложила свою руку в его ладонь, прошептав:
— Да будет лежать длань Господня на твоем плече.
Процесс над восьмью солдатами было намечено провести в зале совета на втором этаже ратуши, в величественном помещении с высокими потолками и окнами. Бостонцы восприняли начало суда как праздник: улицы города были заполнены экипажами, в которых сидели целые группы людей. Накануне всю ночь по мощенным булыжником дорогам подтягивались телеги из окрестностей. Поднимаясь по лестнице в зал совета, старожилы были убеждены, что это самый важный день, какой когда-либо имел место в колонии залива Массачусетс. К моменту, когда Абигейл вошла в зал, наиболее удобные скамьи были уже заняты. Армейские офицеры с полковником Даримплем, первым осуществившим высадку войск в гавани Бостона, блистали в своих красных мундирах и черных, доходивших до колен сапогах. Офицеры при саблях имели на мундирах соответствующие знаки различия, золотые полоски на шляпах, и их красочность явно доминировала в зале совета.
Продвигаясь к первым рядам, отведенным для жен адвокатов, Абигейл заметила, что бостонцы, мужчины и женщины, также решили произвести самое лучшее впечатление. Наиболее роскошно были одеты дальние родственники Джона — мистер и миссис Томас Бойлстон.
Жена была в синем сатиновом платье с белыми буфами и воротничком в горошек, прекрасная шляпа из белых кружев была подвязана под подбородком. Томас Бойлстон облачился в серый чесучовый сюртук, под которым виднелся темно-зеленый жилет.
Оглядываясь вокруг, Абигейл заметила бархатное платье фиолетового цвета с серебряными пуговицами; несколько темного цвета костюмов из вельвета, какие обычно носят консервативно настроенные личности, и веселой окраски, какую предпочитают более общительные люди. Доктор Джозеф Уоррен явился в бархатном сюртуке и бриджах такого же цвета. Сама Абигейл надела скромное платье из шерстяной ткани с пуговицами до талии. Ее сестра Мэри была в синем шерстяном платье. Тетушка Элизабет предпочла темно-красное платье из дамаста с кружевными буфами.
Часть зала была занята ремесленниками и работными людьми в традиционных кожаных бриджах, серых вязаных чулках и простых белых рубашках.
Адвокаты заняли свои места за длинным столом у подножия судейской платформы. Голову Джона увенчивал белый парик. Он облачился в новую черную мантию, полностью закрывавшую его тело. Хотя Джошиа Куинси-младший был принят в Верховный суд и также имел право на мантию, он отказался надеть ее в знак протеста против «помпы и магии длинной одежды». Он был в простом черном костюме и белой сорочке.
Вошедшие судьи были облачены в алые мантии, привезенные из Англии, их роскошные парики спускались завитушками на плечи. Все присутствовавшие встали.
Клерк вызвал обвиняемых солдат. Они вошли гуськом и, выслушав выдвинутое против них обвинение, в один голос заявили: «Невиновны». Они были в безупречных
Клерк выкрикнул:
— Да пошлет вам Бог избавление! Вызываются присяжные.
Двадцать пять вероятных присяжных были введены в зал из бокового помещения. Джон поднялся и сказал:
— Милорд, заключенные договорились, что один из них, капрал Уильям Веммс, будет давать от их имени отводы присяжным.
Джон и Джошиа несколько месяцев работали с солдатами. По их совету Веммс отвел четырех присяжных — жителей Бостона. Они были исключены из списка. Другая дюжина была безапелляционно отведена и удалена из списка, их судьбу решило тщательно составленное досье Джона. Привели еще восемь вероятных присяжных, и трое из них принесли присягу. Когда, наконец, было достигнуто согласие относительно двенадцати присяжных и они заняли свои места, Абигейл увидела, что все они из окрестных городков: Роксбери, Дорчестера, Брейнтри, Дэдхэма, Милтона, Стаугтона и Хэнгема.
Стол адвокатов находился ниже судейской скамьи и выступал вперед примерно на ярд. На пару ярдов от судей отстояла ограда для свидетелей. Адвокатам предложили встать. Абигейл не так-то часто доводилось видеть, как выступает ее муж. Ей доставило удовольствие то, что она увидела. Джон Адамс держался уверенно и спокойно. Он все время говорил ей, что он не на чьей-либо стороне, а отстаивает закон и справедливость, которые, бесспорно, являются величайшей надеждой человека на Земле. Он выступал деловито, намереваясь ввести процесс в надлежащие рамки, где главенствуют факты и закон, а не страсти и предубеждения. Абигейл казалось, что за Джоном стоит авторитет права, накопленный за многие века, а также достоинство и самоуважение человека, намеренного действовать честно, согласно требованиям его благородной профессии. Смотревшие на Джона, выступавшего с неподкупной верой и отвагой, не могли представить, как нелегко ему было.
Она посмотрела на другой конец стола адвокатов, где сидел ее другой, старший кузен Сэмюел Куинси. Она знала, что говорили «Сыны Свободы» в Бостоне: тридцатипятилетний, медленно говорящий Сэмюел — посредственный адвокат, завидующий своему брату Джошиа-младшему, моложе его на девять лет. Помимо ведения дел Куинси Сэмюел не пользовался популярностью в Бостоне, в то время как раскосый благодушный Джошиа, с его подвижным умом, был в фаворе среди «Сынов Свободы» и торговцев, сочувствовавших патриотам, и добивался впечатляющих успехов. Поскольку Сэмюел Куинси не ладил с патриотами, а корона нуждалась в его имени и солидности, — так утверждали «Сыны Свободы», — выбор губернатора пал на него, и таможенные комиссары предложили ему пост помощника генерального прокурора, заверив, что это обеспечит ему благосклонность короля. Абигейл достаточно хорошо знала своего флегматичного кузена и была убеждена, что он встал на сторону короны не из-за денег, а ради положения в свете.
Джошиа стоял рядом с Джоном. Ни Джон, ни Абигейл не считали его столь блестящим адвокатом, каким он был в глазах Бостона. По тем же причинам они не верили в посредственность Сэмюела, которую приписывали ему «Сыны Свободы».
— Дай время Сэму Куинси, и он найдет нужный закон, — говорил Джон. — Он не поразит вас своими знаниями, но никто не сможет расторгнуть составленный им контракт или завещание.
Сэмюел изложил свое первое заявление. Оценка Джона оказалась справедливой. Сэмюел проделал кропотливую работу, добрался до сути дела, предъявленного прокуратурой, и собрал относящиеся к делу показания свидетелей.