Те, кто любит. Окончание
Шрифт:
Дорога была мучительной, дожди оголили булыжник. Однако изумрудные весенние поля, лиственные кружева берез и кленов при переезде через Массачусетс к Спрингфилду, а затем к Хартфорду и Нью-Хейвену ласкали глаз. Каждый вечер кузен Уильям арендовал комнаты на постоялых дворах, заказывал еду, держал в строгом порядке счета. Абигейл решила остановиться по пути на короткое время на ферме Нэб в Истчестере, отправив остальную часть группы в Филадельфию, и посетить Чарлза в Нью-Йорке.
Прошло два года, как она не видела свою дочь и внучат. От финансового краха год назад полковнику Смиту удалось спасти лишь эту небольшую
Нэб открыла дверь уединенного сельского домика. Она погрузнела в плечах и бедрах, ее глаза отекли. К двери подбежали сгоравшие от любопытства Уильям Штейбен десяти лет, Джон Адамс восьми с половиной лет и двухлетняя Каролина. Абигейл поцеловала детей, а затем прошла в скромную гостиную.
— Где полковник?
— В отъезде.
— В отъезде! Куда уехал?
— На свои земельные участки. Он уехал две недели назад.
— Я и не знала, что у него сохранились земельные участки.
— Он поехал со своим братом Джустусом, который владеет участками в долине Ченанго. Уильям надеется купить там землю.
— Я так хотела поговорить с ним.
Нэб бросила на мать суровый взгляд. Она не намерена обсуждать полковника и критиковать его пусть даже намеками.
Абигейл провела два дня в одиноком домике. На ферме работала нанятая семья, но своим натренированным глазом Абигейл заметила ее неопытность. Ферма обеспечивала Нэб и детей пищей и топливом, ничем больше. Дочурка Нэб была подобна лучу солнца в сумрачном сельском домике. Мальчики не получали никакого образования.
Абигейл чувствовала себя подавленной. Она должна вытащить отсюда Нэб. Но она не может пригласить ее в Филадельфию без согласия полковника.
— Когда полковник Уильямс возвратится, вы навестите нас в Филадельфии? К этому времени мы подготовим дополнительные спальни.
— Мне хотелось бы приехать, мама.
Затем Абигейл навестила Чарлза, Салли и их дочь, названную Сюзанной Бойлстон в честь матери Джона. Семья Чарлза жила в новом доме на Фронт-стрит, стоящем так близко к реке, что перед окнами позади дома высился лес корабельных мачт. Через окна проникал шум, присущий порту, и Абигейл казалось: дом вот-вот снимется с якоря и поднимет паруса.
Комнаты были просторными, а контора Чарлза, уставленная полками с книгами, весь день была заполнена клиентами. Выполняя требования отца жить экономно, Чарли сдал в аренду половину дома. Салли была доброй и благоразумной женой. Посланник Джон Куинси переводил часть своего жалованья брату Чарлзу, чтобы тот вкладывал капитал в надежные дела.
— Надеюсь, ты осторожен с деньгами Джонни, — сказала Абигейл. — Ему потребуются средства, когда он возвратится домой и вновь займется адвокатской практикой.
Чарлз отвел глаза в сторону. Абигейл заметила темные полукружия под ними.
— Чарли, ты слишком много работаешь?
— Нет, ма, просто плохо сплю.
Они были вдвоем в его кабинете,
— Что тревожит тебя, Чарли?
— Ничего, ма…
Джон предлагал выслать лошадей, чтобы встретить ее карету у Паулюс-Хук на правом берегу Гудзона, но Брислер отыскал упряжку за разумную цену, и, поскольку Джон переслал ей деньги в дом Чарли, она решила, что следует довериться кучеру, привыкшему к своим лошадям. Оказалось, это было мудрым решением: дилижансы, проезжавшие под проливным дождем, проложили в глинистой почве глубокие, наполненные жидкой грязью колеи.
Проехав Трентон, отстоящий от Филадельфии на двадцать пять миль, Абигейл увидела карету Джона и упряжку, преграждавшую дорогу.
Президент Джон Адамс ожидал ее, его лицо осветила широкая теплая улыбка.
Это была одна из самых счастливых встреч. Джон приказал кучеру кареты, в которой ехала Абигейл, возглавить кавалькаду, а сам с женой сел в комфортабельную президентскую карету. Они крепко обнялись, поцеловались, обменялись нежными словами, забыв о разлуке. В Бристоле, на постоялом дворе, из окна которого открывался вид на реку Делавэр, они не торопясь пообедали. После обеда Абигейл рассказала Джону о положении на ферме, о молитве, прочитанной на похоронах его матери, о состоянии Нэб, страдающей в Истчестере от одиночества.
Джон, в свою очередь, поведал о своих делах. Он решил не посылать Джона Куинси в Португалию, а отправить его посланником в Пруссию, с которой благодаря первоначально заключенному им, Джоном, договору с королем Фридрихом II Соединенные Штаты развивали выгодную торговлю. Для Джонни это не будет повышением в ранге, просто он сможет выполнять более важную работу. Абигейл и Джон радовались предстоящему браку Джонни с Луизой Джонсон. В данный момент Джошуа Джонсон служил консулом Соединенных Штатов в Лондоне и ждал лишь свадьбы своей дочери с Джоном Куинси, чтобы вернуться домой. Хорошо, что Джонни женится перед тем, как обосноваться в далеком Берлине, куда отваживаются ездить лишь немногие американцы.
— Ну а как с работой на посту президента, Джон? Каковы твои внутренние ощущения?
Столовая постоялого двора опустела. Джон наклонился к столу и доверительным голосом, предназначенным только для нее, сказал:
— Куча проблем. Тысячи писем с просьбой предоставить работу. Республиканцы критикуют мою инаугурационную речь, особенно ту ее часть, где я настаивал, что мы должны проявить твердость в отношении Франции. Бенджамин Бах хвалил мою речь в «Авроре», но предпринимает невероятно яростные атаки против всего, что я говорю или делаю.
Бах обвинил президента Вашингтона, что тот расшатал принципы республиканизма, утверждая, будто он — «человек, являющийся источником бедствий для нашей страны… не обладает более правом умножать зло, обрушивающееся на Соединенные Штаты». Адамсы не ожидали, что он проявит к ним иные чувства.
— Но, разумеется, никто не прислушивается к его словам, — сказала Абигейл, повысив тон.
— Никто, кроме республиканцев, — ответил Джон с грустной улыбкой. — Ты знаешь, каким ударом явился отказ Франции принять нашего посланника? Я хотел послать вице-президента Джефферсона или его друга, бывшего конгрессмена Джеймса Мэдисона, во Францию. Оба отклонили предложение.