Те, кто пошел в пекло
Шрифт:
«Так не достаточно ли?» – спрашивали с экранов телевизоров в тот поздний октябрьский вечер ветераны «Альфы». Верно спрашивали. Такой вопрос хотели бы задать и действующие бойцы спецподразделений. Но на то они и действующие, то есть люди в погонах. А значит, для них приказ свят. Так их воспитывали с младых ногтей. Правда, в последние годы политики постоянно заставляли усомниться в незыблемости этого постулата. И добились-таки своего.
Командиры и бойцы «Альфы» и «Вымпела» захотели услышать приказ из уст первого лица государства – Президента. Об этом они и попросили в ту ночь генералов Михаила Барсукова и Александра Коржакова.
Как
«Около пяти утра ко мне пришли начальник Главного управления охраны Михаил Барсуков и его первый заместитель, начальник охраны Президента Александр Коржаков и попросили, чтобы я встретился с офицерами спецгрупп «Альфа» и «Вымпел». По их тону понял: что-то не в порядке. Но не стал ничего уточнять. Сразу же сказал: у меня нет времени с ними встречаться, перед ними поставлена конкретная задача, пусть выполняют. Барсуков кивнул. Они вышли. Прошло примерно полчаса, и Михаил Иванович вновь попросил разрешения зайти ко мне.
Войдя в кабинет, он сказал: «Борис Николаевич, очень вас прошу, надо с ними встретиться, давайте не со всей группой, а хотя бы с командирами подразделений, старшими офицерами. Волнуются ребята, все-таки такое задание. Их ведь второй раз посылают на Белый дом…»
Я подумал немного. Ответил: «Хорошо, встречусь». Вскоре мне доложили, что командиры подразделений, всего около 30 человек, собрались на третьем этаже, ждут меня. Я шел к ним, а чувство тревоги, беспокойства, какой-то безнадежной тоски не покидало меня. Вошел в зал, собравшиеся встали, приветствуя меня. Я посмотрел на них, почти все опустили глаза в пол.
Решил не тянуть резину, сразу спросил: «Вы готовы выполнить приказ Президента?» В ответ – молчание, жуткое, необъяснимое для элитного президентского воинского формирования. Подождал минуту. Никто не проронил ни слова. Я громко произнес: «Тогда я спрошу вас по-другому: вы отказываетесь выполнить приказ Президента?» В ответ опять тишина. Я обвел взглядом всех их – огромных, сильных, красивых. Не попрощавшись, пошел к дверям, сказав Барсукову и Зайцеву, командиру «Альфы», что приказ должен быть выполнен».
Думаю, в этом отрывке Борис Ельцин достаточно точно передает весь накал и драматизм ситуации. «Дальнейшая история с «Альфой» и «Вымпелом», – пишет Президент, – развивалась следующим образом. Обе группы отказались принимать участие в операции. Барсукову с трудом удалось их убедить хотя бы просто подойти к Белому дому».
Но что было потом, когда они подошли? Да, действительно, генералу Барсукову потребовалось много сил и нервов, чтобы заставить «Альфу» и «Вымпел» выдвинуться к Белому дому. Однако все это было позже, во второй половине дня. Но Президент умалчивает о главном. Вопрос власти мог решиться в ту трагическую ночь прямо в Кремле. И наутро уже не было бы никакого противостояния, борения, танков на мосту и десятков убитых и покалеченных как с той, так и с другой стороны.
Рассказывает полковник Сергей Проценко, начальник отдела подразделения «Вымпел»:
– Начало было таким. В 3.15 утра 4 октября руководство подразделений
Тут же и Барсуков с Коржаковым. Сели вдоль стены, напротив – стол Ельцина. Он выступил перед нами. По всему чувствовалось, Борис Николаевич сильно взволнован, находится в нервном напряжении.
Помню, он сказал: «Надо покончить с красно-коричневыми, иначе этот бандитский разгул приобретет необратимые для страны последствия». Может, в каком-то слове слегка и ошибся, но за всю фразу точно ручаюсь.
Мы все молчали, понимали, что от нас хотят. Ельцин спросил, есть ли вопросы. Стараясь как-то спасти ситуацию, Дмитрий Михайлович Герасимов сказал что-то о малых силах.
Ельцин уже стоя отрезал: «Хватит сил». На этом наше общение с Президентом закончилось. Дальше общались с Коржаковым».
А теперь представим состояние командиров – того же Герасимова, Зайцева, да и тех, что рангом пониже. Приказ получен от первого лица государства. Он должен быть выполнен, как записано в уставах (читай: законах для людей военных), «точно и в срок». Иначе? Иначе в зависимости от обстановки… Если по законам военного времени – расстрел. Если по законам мирного – тоже не легче: военный трибунал.
Часто люди штатские, например журналисты, особенно женщины-журналисты, никогда в армии не служившие и воспринимающие слово «приказ» примерно так же, как просьбу завотделом газеты, от которой можно запросто отмахнуться, отшутиться, берутся судить людей в погонах. Судят и осуждают, не понимая, перед каким страшным выбором стоят эти люди.
А ведь если поразмыслить объективно, непредвзято, у бойцов «Вымпела» и «Альфы» и выбора-то не было в ту поистине трагичную ночь.
Не выполнить приказ – стало быть, пойти против Президента и обратить себя в преступников, борьбе с которыми они посвятили жизнь. Чудовищно!
Но выполнить приказ – это пролить море крови. Что означает это в реальности – «покончить с красно-коричневыми»? А то и означает в прямом смысле слова – «покончить». Представим себе на минуту ужас того боя и состояние после него. Кто они теперь, эти «профи» антитеррора? Разве в Белом доме засели террористы?
Вот какие вопросы стояли перед каждым из них.
Поначалу они пытались найти ответы на них у непосредственных начальников – генералов Барсукова и Коржакова. Однако вскоре поняли, что они тоже не знают ответов. Упрямо гнут свое: Президент приказал. Что ж, приказ они слышали своими ушами. Хотя порой казалось, лучше бы оглохнуть в ту минуту.
Вспоминает Сергей Проценко:
– Пришли мы в зал, здесь же, в Кремле, где в эту ночь располагались, стали думать: что делать? На памяти девяносто первый… Вильнюс, Тбилиси…
И вот тогда, в ходе этих тяжких раздумий, я понял: очень трудно найти и подготовить Александра Матросова. Ведь думали мы не о себе, нет. А как же будем стрелять в своих людей? Неужели нельзя найти другое решение?
С «Альфой» были вместе, не делились. Мы, старики, знали друг друга с 1979 года. Те, кто помоложе, – с конца 80-х. В Афганистане вместе, по «горячим точкам», считай, заодно мотались, учения совместные. Так что скрывать было нечего.