Те, кто выжил

Круз Андрей

Я поблагодарил за беседу, допил пиво и вышел. Хотел было поинтересоваться у нее, где можно добыть большую лодку, но передумал: сомневаюсь, что она компетентный совет даст. Это надо где-нибудь в гавани спрашивать, у тех, кто к предмету разговора поближе. И кстати, забыл спросить, где тут у них вся торговля.

9 июня, суббота, вечер. Мюйден, окрестности Амстердама

Рынок нашелся быстро – по указателям. Да и без указателей бы нашелся – все улицы этой «материковой» окраины городка вели к нему. По пути нашел парикмахерскую, остригся почти под ноль, оставив лишь короткий-короткий

ежик сверху. Так себе понравился в зеркале, что переплатил парикмахеру безбожно. И вышел на улицу, наслаждаясь свежим воздухом, овевающим неожиданно открывшийся всем ветрам череп.

Базар раскинулся на просторной площади вокруг Gemeentehius, общинного дома, городского зала собраний. Обычный рынок, напоминающий толкучку в любом городе мира: навесы, прилавки, скучающие продавцы, приценивающиеся к товару покупатели, в общем, все как всегда. Разве что обилие оружия у людей не давало поверить в то, что вернулись старые добрые времена и я сейчас спокойно гуляю по блошиному рынку. А жаль.

Торговали всем – едой, спиртным, одеждой, инструментами, посудой, чем-то из домашнего обихода. Источником товара явно было мародерство в мертвых городах. Ну и правильно, чего в этом теперь плохого? Пусть уж лучше брошенные вещи послужат людям, чем будут просто портиться от времени и непогоды. Так лучше.

Искал я оружейников и нашел не сразу – обосновались несколько лавок не под навесами, а в прилегающих к рынку двухэтажных домах, на первых этажах. Богатством выбора их магазинчики не поразили, разве что наличием никому не нужных раритетов вроде дорогущих ружей «Холланд энд Холланд», да и цены были заметно выше, чем в Антверпене.

Договорился на обмен с невысоким румяным толстячком в тесноватом для него камуфляже, угрожающе натянувшемся на животе и жирных боках, нанял фургончик. Через час стал обладателем изрядного количества патронов, звеньев для пулеметной ленты, машинки для набивки, больше напоминающей коробку для карандашей с рычагом, и всякой чистяще-смазочной химии: тоже ведь запас не бесконечный. От обменного курса был не в восторге, но все лучше, чем с собой целый арсенал автоматов тащить, которые еще в России никому не понадобятся.

Когда закидывал герметичные упаковки патронов в кузов фургончика, собираясь отвезти все обратно на стоянку и сгрузить в кузов «дефендера», услышал чей-то голос, сказавший по-русски:

– Фига мужик прибарахлился.

Фраза явно относилась ко мне, но я счел за благо на нее пока не реагировать – лишь глянул искоса на говорившего.

Почти рядом со мной стояла компания из пяти человек – три парня и две женщины, скорее даже девицы. Все молодые, лет по двадцать с небольшим, одетые обычно – куртки, джинсы, никакой «военщины». Два парня вооружены: у одного браунинговское самозарядное ружье с длинным стволом за плечом, у второго короткая двустволка, со стволами чуть больше полуметра. У девушек и третьего мужика оружия не заметил.

Парень с двустволкой, искоса глядя на укладываемое в кузов маленького «фиатика» «Добло» богатство, кивнул, сказав:

– Ну да, неплохо бы.

Продолжая делать вид, что не обращаю на них внимания, все же присмотрелся исподтишка. Выглядят на сто процентов гражданскими, чуть обтесавшимися в Европе, и одновременно с этим очень провинциальными. Почему-то именно так выглядят люди, приехавшие за любой работой – хоть на стройке, хоть в каком-нибудь туристическом агентстве на подхвате. Черт его знает, что

между ними общего, но выделяются они из толпы с первого взгляда, даже не нужно слышать, как они разговаривают.

Девицы были тоже одеты спортивно-нейтрально, но до конца это их не исправило. Прически, обесцвеченные волосы, мейкап – все наводило на мысли об амстердамском квартале красных фонарей или чем-то похожем. В общем, не та компания, с которой бы хотелось провести здесь вечерок, даром что соотечественники. Однако стоит и пообщаться – может быть, удастся узнать что-то полезное. Может, здесь и русский анклав есть. Есть же албанский – почему не быть русскому?

– Понятно, что неплохо, – сказал я по-русски, захлопывая заднюю дверку фургона и поворачиваясь к ним. – Мне тоже нравится.

Парни чуть смутились, но не сильно. Тот, что с «браунингом», стриженный под полубокс и с длинным носом, спросил:

– Здесь живете?

– Проездом, – покачал я головой. – А вы?

– Тут, в Ден-Хелдере, – ответил он. – Это порт к северу отсюда, много народу живет.

– Еще земляки есть? – спросил я об актуальном.

– Ну… есть, – как-то сбивчиво сказал второй парень, который с двустволкой, светловолосый, курносый и кудрявый как барашек.

– А что так неуверенно? – немного удивился я.

– Ну мы не очень вместе вроде как, – ответил тот. – Одни к одной компании прибились, другие к другой. Там всяких хватает.

– То есть не кучей держитесь?

– Нет, – мотнул он головой.

Это тоже по-нашему, и за границей особенно проявляется – русские стараются друг от друга подальше держаться. Не всегда и не все, но большинство. И Большой Песец, похоже, этой привычки не изменил.

– А сюда что занесло? – спросил я их.

– За товаром приехали, – сказал третий, чернявый и малость цыганистый. – Чуть приторговываем, живем помаленьку. Вы здесь долго будете?

– Не знаю, как получится, – пожал я плечами. – До завтра точно пробуду. А что?

– Да нет, так, ничего, – ответил он, чуть растерявшись. – Тут вечером все по кабакам собираются, мы в «Де Лопере» будем. Это бар на ближнем острове, идти в сторону моря до самого конца. Не ошибетесь – он в старом бастионе или чем-то таком.

– Понял, учту, – кивнул я.

Их взгляды шарились по мне, по грузу в фургончике, по оружию, по дорогой снаряге… такие взгляды, с завистью. Ладно, хрен с ним, что мне с их взглядов. А может, я неправильно эти взгляды и оценил – у меня вообще с прозорливостью дела пока так себе обстояли, сколько уже нарывался.

На этом и расстались. Компания отправилась по базару дальше, а меня водитель фургончика – молодой негр, постоянно что-то напевавший, – повез на стоянку, где и помог разгрузиться. Из трофеев «с засады» отдал только снайперку – нет у меня для нее умений, – а пулемет и югославский «калаш» оставил. «Калаш» хоть и дурацкий малость, но все же надежный. Мало ли, вдруг когда пригодится, хотя мне им пользоваться не слишком хотелось. И пистолеты оставил: под них и в России патроны есть, так что за товар сойдут или взятку, например. А так все, излишки проданы, все переведено в самый ликвидный товар – патроны. Если сложить их все вместе, то по прикидкам мне этого должно хватить очень надолго. Другое дело, что вес штабеля уже такой, что вынуждает хорошо думать при выборе транспортного средства. Да и светить таким богатством нужно аккуратней: не одни албанцы в этих краях алчны и способны на любую подлость.