Театр для Волкодлака
Шрифт:
– Я хочу остаться, Николас, - медленно сказала я, боясь спровоцировать его на удар.
Запоздало я вспомнила, что еще несколько минут назад этот вампир пытался меня сожрать. Воспоминания заставили шевельнуться странные эмоции, слабые, вялые, но все же отдаленно напоминающие страх. Это был не тот страх, который сковывал меня из-за вампира, не тот страх, что пугал сердце из-за молоденькой лисы, а что-то совсем уж слабое, толком неоформленное. Этот страх был смешон мне, как волку. На него даже внимания обращать не стоило. Он был почти... человеческим.
Я застыла от внезапной догадки.
Разница между волком, вампиром и человеком была именно в яркости эмоций и мироощущения. Вампиры, как мне показалось, в этом мире были лишены сильных эмоций и чувств. Холодная свобода - вот как можно назвать их нутро, их спокойные, ледяные души. Оборотни - наоборот, отличались буйством красок, вспышками восприятия. Там, где человек испугается, а вампир отмахнется от несущественного, волкодлак - вспыхнет петардой и ринется в бой, причем неважно с кем или чем, за что и ради кого. Волкодлаки имели буйные, неуправляемые, пылкие души.
Осознание этого тройного разделения мира на таких разных существ именно в самом сознании, мышлении, сердце, если хотите, окотило меня ледяным душем понимания, осознания разницы всего: от физиологии тел, то строения и излучения самих душ. Откуда я все это знала? Почему так просто и легко осознала, поняла и приняла как данность Балы?
Следующим пониманием пришло и то, что Калика своим напитком не только знания мне в голову вложила, но и еще что-то во мне переделала, потому что Зоя никогда не умела обрабатывать такой массив информации, не умела смиряться с чем-то новым с такой скоростью, почти мгновенно. А вот Ева, или ее усовершенствованный вариант, смогла. Я приняла разницу трех рас легко, играючи.
– Видишь, твоя гостья желает остаться здесь, со мной, - спокойно прозвучал голос Барея.
Я, грешным делом, заподозрила, что даже если на глазах этого старого, очень старого вампира начнет рушиться мир он и тогда не изменит своему спокойствию и холодному умиротворению. Просто потому что он слишком долго вампир. Так долго, что это окончательно стерло из его души все человеческое, все, что могло испытывать страх, гнев или любые другие яркие эмоции. Он наслаждался своим внутренним холодом и с ним же наблюдал за остальными живущими, как за маленькими неразумными детьми.
Откуда именно ко мне пришло и это понимание, натуры древнего вампира. Как я, вообще, сообразила, что с нами в комнате находится настолько древнее существо? Я просто это знала. Поняла, когда в очередной раз вдохнула воздух и вместе с ароматами двух вампиров пришло и понимание естества Наставника.
Мама моя, что же я такое, если несмотря на всю защиту этого вампира, смогла понять про него столько всего?! С новым вздохом я хорошо ощутила,
Я зажмурилась от острого понимания, что сейчас, на секунду, за сотую долю секунды, как вор, как маг, как вампир, причем не самый слабый, залезла, куда не стоило. Это вышло само собой, без каких либо усилий с моей стороны.
В книгах и фильмах магия - вещь, которая требует работы. Знания заклятий, умных слов, пассов рукой, а главное внимания и сосредоточенности. Везде, где упоминалась магия, говорилось, что для того, чтобы колдовать нужно уметь концентрироваться, напрягаться. Но, не со мной и не в этом мире. Я просто узнала то, что никак не должна была узнать. А еще чувствовала, что стоит только расслабиться - и я узнаю про этого Барея все что пожелаю, вплоть до того, где он хранит свои носки. Любая информация просто ко мне придет, как озарение, как голод или жажда, как нечто самой собой разумеющиеся.
Калика, что же ты со мной сотворила?!
Я притянула камзол Николаса еще ближе к себе и едва не ткнулась лбом ему в спину. Я понимала, что для них прошла секунда, может две, а для меня - вечность. Мне показалось, что я постарела лет на сто, от простого резкого осознания, что такая сила, такие знания не даются просто так. И мне уже сейчас страшно представить, что нужно будет сделать, чтобы отработать такой подарок от Богини. А еще я поняла, что я не только больше не человек, но даже не оборотень. Я что-то куда более сложное, чем просто существо с магией, в незнакомом, чужом мире.
– Ева, тебе пора, - сухо намекнул мне Николас, проигнорировав слова Наставника.
– Она останется.
– Я не хочу доводить до этого, Барей, - еще тише сказал Николас.
От фигуры вампира волной стал распространяться холод, вместе с тонкими дорожками инея.
– Но, если ты попытаешься нарушить мой приказ...
– уже совсем низким, каким-то потусторонним голосом продолжил мой знакомый.
– Ты смеешь обращаться ко мне так же, как к своим рыцарям или слугам?
– спросил Барей.
В его голосе послышались нотки гнева и даже удивления. Но, на самом деле этого вампира ничего не тронуло. Легкий, мимолетный интерес от вспышки гнева ученика - это все, что в реальности вспыхнуло и тут же потухло внутри этого вампира. Ему было чуть-чуть любопытно, не более...
Однако, этот вампир еще полторы тысячи лет назад уяснил, что для простоты стоит иногда изображать эмоции, специально увеличивать их интонацией или тембром голоса. Надевать на себя маски чувств, которые никогда не станут частью этого существа. Он уже очень давно перестал испытывать что-то сильнее, чем просто мимолетное касание чувств. Но, его Империя, его собратья, его враги. Все испытывали эмоции, и ему, как неотъемлемой части этого мира, пришлось подстраиваться, лицедейничать, играть. Когда-то, очень давно эта игра вызывала эмоции, будоражила, но сейчас и она стала лишь фоном его существования.