Театр Клары Гасуль
Шрифт:
Дон Хуан (ошеломлен). Ах!
Г-жа де Куланж. Теперь вам известно, какое у меня почтенное занятие... Моя настоящая фамилия — Леблан... А хотите знать историю моей жизни? Так вот послушайте... Вы еще не обо всем осведомлены, вам понадобится все ваше мужество.
Дон Хуан. Пощадите! Это шутка?
Г-жа де Куланж. Замолчите! Мать воспитала меня в надежде, что мои красота и сообразительность явятся для нее источником дохода. Я жила в семье, привыкшей ко всяким гнусностям, — чего же удивляться, если примеры, которые все время были у меня перед глазами,
Дон Хуан. Элиза!.. О, для меня это смерть! Элиза!..
Г-жа де Куланж. Что же вы от меня не бежите?
Дон Хуан. Вы больны, Элиза! Вы обезумели!
Г-жа де Куланж. Удалитесь, милостивый государь, вы можете осквернить себя, прикоснувшись к такой негодной женщине, как я. У меня хватит сил самой добраться до своей комнаты. (Делает усилие, чтобы встать, и тотчас же снова падает.)
Дон Хуан. Элиза! Все, что вы мне говорите, неправда... Разве вы и ваша матушка не раскрыли, какую западню готовят нам враги?
Г-жа де Куланж. Не знаю, что сказала вам моя мать, но что касается меня, дон Хуан, то мне заплачено, мне заплачено за то, чтобы я раскрыла ваши замыслы.
Дон Хуан. Я не хочу вам верить.
Г-жа де Куланж. С того мгновения, как я вас узнала, в моей душе что-то изменилось... Глаза мои открылись... В первый раз я подумала, что поступаю гадко... Я захотела вас спасти... О дон Хуан! Моя любовь к вам... Дайте мне сказать вам о моей любви... Моя любовь к вам переродила меня... Я начинаю понимать, что такое добро... Это — желание... вам нравиться.
Дон Хуан. Несчастная женщина! Проклятье варварам, которые загубили твою молодость!
Г-жа де Куланж. О дон Хуан! Вам меня жалко? Но ведь вы такой добрый! Вы страдаете, даже если видите, как больно вашей лошади!.. О, я буду помнить о вас всю жизнь... Может быть, и бог смилостивится надо мною, а ведь это правда: на небе есть бог!
Дон Хуан. Но теперь вы полюбили добро!
Г-жа де Куланж. Я люблю вас всеми силами души... Но я вам отвратительна... я это вижу.
Дон Хуан (после короткой паузы). Послушай, Элиза, будь со мной откровенна, я задам тебе только один вопрос... Погиб ли из-за тебя хоть один человек?.. Но нет, не отвечай... Я ничего не спрашиваю... не мне спрашивать тебя об этом... Мне! Разве я не сражался под Трафальгаром, под Эйлау, под Фридландом [35] за деспота, утесняющего все человечество?.. Разве я не убивал благородных людей, сражавшихся за свободу своей родины?.. Разве еще несколько дней назад при первых раскатах барабанного боя я бы не бросился в угоду императору с саблей на какого-нибудь патриота? И я смею тебя допрашивать!.. Все люди — волки, чудовища!.. Кажется, я способен застрелить ее и пустить себе нулю в лоб над ее телом.
35
...под Трафальгаром, под Эйлау, под Фридландом... — У мыса Трафальгар, к северо-востоку от Гибралтара, в 1805 году
Г-жа де Куланж. Я отвечу вам, дон Хуан, я могу вам ответить. Клянусь... но чего стоят клятвы в моих устах? Нет, я не виновна ни в чьей смерти... Встаньте, дон Хуан, возьмите свое кольцо... и возблагодарите счастливейшую случайность, которая оберегла меня от этого... Только случай могу я благодарить за то, что руки, которые вы целуете, не обагрены невинной кровью... Но до того, как я узнала вас, я, кажется, на все была способна.
Дон Хуан. Ты чиста, Элиза, ты чище всех этих святош, которые хвалятся, что устояли перед искушением только потому, что всю жизнь провели в монастыре! Элиза! Ты моя жена!.. Твоя мать останется здесь, я дам ей денег, сколько она захочет, а ты поедешь со мной, будешь мне товарищем, разделишь мою судьбу.
Г-жа де Куланж. Вы с ума сошли. Не пройдет и минуты, как вы передумаете, и тогда сами будете удивляться, почему это у вас возникла жалость к такой твари, как я.
Дон Хуан. Никогда, никогда!
Г-жа де Куланж. Для меня великое счастье уже то, что вы не оттолкнули меня ногой, словно какую-нибудь гадину. Я не хочу сделать вас несчастным на всю жизнь, поймав на слове в миг великодушного порыва. Вам, дон Хуан, нужна такая жена, которая была бы достойна вас. Прощайте!
Дон Хуан. Клянусь всеми дьяволами, вы со мной не расстанетесь. Я без вас не могу жить; никого, кроме вас, не смогу полюбить. Поедем со мной! Кто в Испании будет знать вашу историю?
Г-жа де Куланж. Ах, дон Хуан!.. (Берет его за руку.) Хорошо, я поеду с вами. Но я не стану вашей женой; я буду вашей любовницей, служанкой. Когда я вам надоем, вы меня прогоните. Пока вы будете терпеть меня возле себя, я буду делить с вами все радости и горести.
Дон Хуан. Ты всегда будешь моей возлюбленной и моей женой. (Обнимает ее.)
Г-жа де Куланж. Решение мое принято, и я его не изменю.
Входит г-жа де Турвиль.
Г-жа де Турвиль. Целуются!.. Наконец-то я могу порадоваться! Я же вам говорила, что ей ничего другого не надо.
Дон Хуан. Элиза! Оставь нас на минутку. Зайди ко мне в комнату и подожди там, я сейчас приду.
Г-жа де Куланж уходит.
Г-жа де Турвиль. Вы уже перешли на ты? Генерал вас спрашивает.
Дон Хуан. Я знаю, кто вы такая, сударыня... Мне стоит сказать слово, и вы будете повешены. Хотите десять тысяч пиастров за то, чтобы оставаться здесь или убираться ко всем чертям, если вам угодно, с условием никогда больше не видеть дочери, никогда не говорить с ней, никогда ей не писать?
Г-жа де Турвиль. Милостивый государь... Но... моя дорогая дочь...
Дон Хуан. Десять тысяч пиастров... Подумайте!