Театр любви
Шрифт:
Это была стопроцентная порнуха, которой последнее время чуть ли не в открытую торговали по всей Москве. Среди действующих лиц этого гнусного спектакля не оказалось ни одного знакомого. Похоже, все эти люди трахались всерьез.
Я собрала их в пачку и положила на столик. Во мне закипел гнев. Я решила, что обязательно спрошу у Бориса, откуда он взял эту пакость.
Апухтин совсем не изменился со дня нашей последней встречи. Он был в штатском и показался мне очень молодым. У него было открытое загорелое лицо.
— Вы чем-то расстроены? — спросил он, усаживаясь на диван
— Пустяки. Просто после дачи Москва кажется грязным вертепом.
— Вы правы. Не люблю лето в городе.
— Я тоже. — Я с трудом подавила вздох. — Выходит, я все-таки не зря приехала.
— Думаю, я бы и там вас нашел. Я уже дал своим людям задание узнать, где это.
— Что-то стряслось?
Он молча открыл кейс и протянул мне большой конверт с фотографиями. Я достала их и чуть не выронила из рук.
С них на меня смотрел Саша Кириллин. Улыбался. Хмурился. Что-то говорил. О чем-то спорил. Это были современные фотографии. Саша выглядел прекрасно и имел вполне респектабельный вид.
— Узнаете? — осторожно спросил Апухтин.
— Откуда они у вас?
— Обнаружили в портфеле одного человека, которого вчера вечером застрелили на Пречистенке. Судя по всему, он был профессиональным киллером. Слыхали о такой новомодной профессии?
Я кивнула.
— Я видел Кириллина только на фотографиях, — продолжал Апухтин. — Поэтому решил проконсультироваться с вами. Мне кажется, этому человеку, Кириллин он или нет, угрожает смертельная опасность.
— Но ведь киллера, как вы сказали, уже нет в живых.
— Найдут другого. Это сейчас не проблема. Кому-то этот человек, — Апухтин кивнул в сторону фотографий, — встал поперек дороги.
— Кириллин бесследно исчез десять с лишним лет назад. Правда, последние пять лет мы с Валентиной не созванивались.
— Я говорил с Трушкиной сегодня. Она клянет его последними словами. Подавала в суд на алименты, но его так и не смогли найти.
— Я никогда не верила в то, что Саша погиб. — Я стала снова рассматривать фотографии.
Особое внимание я обратила на одну: на ней Саша стоял рядом с женщиной. Мне показалось, она чем-то напоминает меня.
— Ваш тип, — сказал Апухтин. — Так вы думаете, это Кириллин?
— Да. Его улыбка. Щурится точно так же. И руки его. Вы ведь, наверное, знаете, что человека можно узнать по одним рукам.
— Мы успели навести кое-какие справки. Человек, чьи фотографии вы сейчас держите, живет в Санкт-Петербурге, владеет несколькими ресторанами и супермаркетом, а также имеет совместное с финнами предприятие. Посредническая контора. Спиртные напитки, продукты, парфюмерия. Его зовут Щеглов Леонид Павлович. Родился в тысяча девятьсот пятьдесят втором году двадцать шестого октября. В городе Калининграде. Холост, детей не имеет.
— Это не он, — сказала я, вглядываясь в фотографию, где мужчина сидел в ресторане в обществе двух сильно накрашенных женщин.
— Почему так категорично? — удивился Апухтин.
— Здесь… здесь не его выражение. К тому же я не могу представить Сашу в роли бизнесмена.
— Сейчас другое время.
— Но зачем ему было менять фамилию?
— На то могли
— Помочь? Но каким образом?
— Дело в том, что Щеглов в настоящий момент находится в Москве, на совещании предпринимателей. Сегодня его торжественное закрытие и концерт. Не откажитесь составить мне компанию?
— В таком виде?
— Вы прекрасно выглядите.
— Но я…
— Понимаю, вы не готовы. Но я не исключаю возможности, что это вовсе не Кириллин. Думаю, вы поймете это при личной встрече.
— А если это он?
Апухтин улыбнулся и подмигнул мне.
— Он будет рад вам. Это уж точно. Да и вы, думаю, не останетесь равнодушной. Хотя женщин трудно понять. С вашего позволения, я позвоню, а вы собирайтесь. Полчаса вам хватит?
Хорошо, что накануне я вымыла голову. Под ногтями была зелень — я с таким старанием отщипывала помидорные пасынки. Я потерла их щеткой с мылом. Глядя на себя в зеркало, я думала о том, что мне хочется увидеть Сашу. Мужчина на фотографии больше был похож на Сашу моей юности, чем на того Сашу, с которым нас свела судьба после десяти лет разлуки. Это казалось мне непостижимым. Здесь крылась какая-то загадка, которую мне не терпелось разгадать. Переживания по поводу Бориса как-то сами собой отошли на задний план.
— Вы настоящая красавица! — воскликнул Апухтин, когда я появилась на пороге гостиной и, встав с дивана, галантно взял меня за локоть. — Все эти новые русские лопнут от зависти. Ну почему, спрашивается, вы не вышли замуж за меня?
— Вы мне никогда не предлагали, — ответила я тоже в шутливом тоне.
— А я, между прочим, не шучу. — Апухтин крепко стиснул мой локоть. — Сколько раз наблюдал за вам издали, но так и не рискнул подойти.
— И что во мне такого особенного?
— Не знаю. Наверное, то, что вы не стремитесь выглядеть особенной. Вы такая как есть. Вы счастливы?
— Да, — не сразу ответила я. — По крайней мере была, до сегодняшнего дня.
— Сегодня случилось что-то нехорошее?
Апухтин посмотрел мне в глаза и нахмурился.
— Разумеется, я могла нафантазировать. Только вот эти фотографии…
— Фотографии? Какие?
— Я не должна говорить вам об этом. Ведь вы работаете в милиции.
— Дело ваше. Наверное, что-то из области порно. Сейчас это просто эпидемия.
— Угадали.
— Не обращайте внимания. В нашей среде тоже есть такие, кто этим увлекается. Мы тоже люди.
— Мне неприятно, что в моем доме хранится эта гадость.
— Порвите их или сожгите.
— Наверное, я бы так и сделала, если бы не ваш звонок. Кстати, я не знаю, как вас зовут.
— Алексей. Как и моего однофамильца русского поэта. — Апухтин сам сидел за рулем черной «волги» с тонированными стеклами. — Как хорошо, что мы с Кириллиным не встречались, иначе бы счастливцем оказался не я, а мой помощник Суровцев. Вы любите брюнетов?
— У меня муж брюнет. Кстати, на тех фотографиях, которые вы мне показали, у мужчины волосы точно такого же цвета, какого были у Саши в двадцать лет. Десять лет назад они у него были темней. Я хорошо помню.