Театр полутеней
Шрифт:
Я вышел под низкие облака и подставил лицо свежим прохладным каплям долгожданного мая.
Директор культуры
Ей 36. Чопорность с неопрятностью – невероятная смесь. Директор сельского клуба. Родилась в этом же селе, но, получив какое никакое образование в училище культуры областного центра, смотрит на односельчан сверху или сквозь них.
Будучи невысокой, постоянно ходит на каблуках, даже в туалет, расположенный в дальнем заснеженном углу.
Всем своим поведением
Купленную зимой шубу сняла, когда стало неудобно в ней перешагивать через майские лужи.
Речь высокопарна, запутана, сложна для восприятия. Голова ее забита до краев словами и фразами, услышанными по ТВ.
«Мы двигаем культуру». «Объем неохватной работы» – тут уж без комментариев.
Лицо киношное. Таких актрис брали на роли правильных девочек в советских фильмах. То есть живущих по установленным правилам. И настучать куда надо, и на кого надо. И без всякого секса. Но зато, краснея лицом, выступить на собрании и заклеймить, то есть заклевать, за неблаговидный поступок всякого инакомыслящего.
Заметив детей, катающихся с ледяной горки – «Сплошной неадекват»!
У самой двое. Результат гражданских браков. Мальчики, 7 и 12. Небо и земля. Старший спокойный, учтив, скромен. Младший, по взгляду, повадкам и разговору – будущий бандит. Домашнего хозяйства ни какого. «В земле пусть крестьяне копаются»
Работу клуба ведет по-паучьи, докуметально. «Главное – своевременные отчеты, мы с массами работаем».
В магазине въедливо проверяет упаковку сметаны. Продавцы сельмага вздрагивают при ее появлении. Напряжены, в ожидании провокаций.
Курит. Утонченные дамские сигареты и щелчок зажигалки. Вся в движении. Все видит и слышит. Успевает ответить всем или заткнуть рот оппоненту, не оборачиваясь. Вульгарна, самолюбива. С налетом площадного хамства.
А сейчас перевернем, читатель, бинокль. Взглянем на то, чего не видят жители поселка. Они знают, что иногда, на выходные, она с детьми уезжает в город. Отдыхать. Многие этому откровенно завидуют. От неведения.
Следующий по списку «гражданский муж», живущий городской сутолокой.
Семья. Жена и дочь 7 лет. Что он им лжет в конспиративных целях?
А сколько энергии, эмоций, переживаний, хлопот, телефонных звонков, вранья, сумрачных тайн этой чужой семейной жизни. Какая тема для драматурга!
Купил для селянки комнату в малосемейке. Ремонт, мебель, пластиковое окно, металлическая дверь. Две кровати для мальчиков.
На ночь она исчезает, возвращается рано утром. Чаще – пьяна. Теперь говорит исключительно матом, даже с детьми. Курит в коридоре. Стучит в дверь к подруге, просит сбегать в магазин. Опохмеляются. Снова курят, уже вдвоем. Потом валится спать. До вечера. Выход в ночь.
Круг второй. Выходные закончились. Ранним утром, первым автобусом – домой.
Ярко
До автовокзала еще очень далеко. Она еще тысячу раз объяснит им, что необходимо сказать по приезду домой, если кто спросит.
Когда же она, настоящая? И помнит ли она себя – такой?
Кадр
Трехкомнатная квартира в самом центре Перми.
Симагин, заслуженный работник. Подтянут, молодится до озверения.
Дочки, старшая в девятом, младшая в шестом классах высокооплачиваемой элитной гимназии. Деньги на стол, аттестат в карман. Жена гендиректор спа-салона. Прокололся бывший хозяин, не оценил силу полковника. Теперь сидит. Крепко. За незаконный оборот наркотиков.
Кивок причесанной головы консьержке, трам – там там – это уже завелся мерс и двери готовы к открыванию. Утро. Стриженые газоны, летящий окурок в них – «так привычно» – от щелчка Симагина. Надушен, отутюжен, выбрит.
Сегодня сложный день. Правда на работу он уже полгода не ходит, только расписывается в ведомости, да и то 70 процентов зарплаты отдает начальнику отдела. А отдел серьезный. Борьба с экономическими преступлениями. Вот Симагин и борется. Наводку дали на бизнесмена. А после обеда бизнесвумен. Здесь двойная выгода. Можно и хозяйку поиметь и бизнес заиметь.
По радио Пугачева поет. Выключил. Стекло приопустил. Ударило свежестью улицы. «Тут же главное как? Быка за рога, корову за вымя». Этому его еще в самом начале деятельности научили. Хорошие были учителя. Да и он был отличник. Всех слабо сопротивляющихся подмял. Обложил данью. Упорных спровоцировал. Нахлобучил тома уголовных дел. Неподдающихся сдал оптом, за финансирование международного терроризма и отмывание черного нала в банках. Пришлось конечно попотеть. Но все сложилось удачно. Теперь и Центральный рынок города им не принадлежит. «Распоясались уроды».
Правда и неприятность вылезла ненароком, словно водой ледяной в подвале облили. Жену начал подозревать в прелюбодеянии. Духи сменила. Трусики с бантиками начала носить. Он их не на ней увидел. Открыл комод с жениным бельем. А там! Пришлось наружку организовать. Сегодня пообещали предоставить видеоматериалы «Ну, держись сука».
В голове уже прокручивалась схема сегодняшней операции. «Я вас всех построю».
Зазвонил мобильник. Старшая дочь.
– Але, папа! Ко мне опять этот Мигунов пристает. Я тебе про него уже говорила.
– Так, понял. Тот, у кого отец Торговый дом держит?
– Он самый!
– Крути его на скандал, на оскорбление. Остальное беру на себя! Не волнуйся доча, мы эту торговлю для тебя отожмем. Целую.
– Спасибо папочка!
Пока разговаривал по телефону проехал на красный сигнал светофора. Свисток и взлетевший жезл мента, дающий отмашку в сторону обочины. Направив автомобиль прямо на сержанта, вильнул возле его ног, высунул из окна удостоверение и ударил по газам. «Вот козлы, и им травы свежей подавай»…