Театр теней
Шрифт:
– У неё мы ещё обязательно спросим, - заверил его наставник.
– Главное, теперь мы знаем, что ничто не отделяет Владислава от задуманного. Где Вика?
– Как обычно, наверное, копается в ведьмовских снадобьях, - хихикнул кто-то из чародеев.
В ту же секунду шелест десятков крыльев раздался над их головами. Стайка чёрных ворон закружила в странном танце высказавшегося чародея, насладилась его гневными криками и прямо в воздухе спуталась, перемешалась и объединилась в крепкую женскую фигуру со множеством перьев в одежде и волосах.
– Ха-ха-ха!!!
– демонстративно
– Что, хотел сделать это вместо меня?! Поздно! Я уже всё подчистила!
– Вика потрясла мягкой сумкой через плечо, раздался звон многочисленных стеклянных флаконов.
– Вика!
– прикрикнул на неё Борис Аркадьевич. Как ни странно, шаманка мгновенно стушевалась и посмотрела исподлобья, но успокоилась.
– Владислав, видимо, тоже даром времени не терял и всё хорошенько проредил до нашего появления. Он на пике возможностей, не удивлюсь, если что-то предчувствовал. Или Анька постаралась, лесные птички напели мне, что она появлялась с подарками в гильдии.
Чародеи возмущенно загалдели. Кто-то заговорил о старейшинах.
– Старейшины не помогут, я это уже поняла, - заговорила одна из чародеек. Владимир с удивлением узнал в ней целительницу, мать Лекса. Она тоже изменилась с их последней встречи: губы плотно сжаты, глаза красные, между бровей залегла горестная складка.
– У них свои интересы. Не удивлюсь, если они появятся только на завершении обряда.
– Это будет самый лучший исход событий, - с сожалением признал Борис Аркадьевич.
– В худшем случае они появятся на стадии подготовки, но только, увы, не с нашей стороны. Что ж, думаю, ловить нам здесь больше нечего. Уходим.
Чародеи стали расходиться, шаманка покинула дом своим излюбленным способом, по воздуху. Владимир вглядывался в лица, пытаясь отыскать Лекса, когда к нему бесшумно подошёл наставник.
– Ты видел Варвару?
– Борис Аркадьевич тронул юношу за локоть. Владимир вздрогнул и посмотрел на него так, словно увидел впервые.
– Варвара должна быть здесь. Моя Варвара, - поправился юноша.
– Похоже, она не может долго существовать вне зеркал и помочь нам тоже не может, потому что выменяла свою помощь у отца на меня.
– Она всегда была доброй девочкой, - тепло улыбнулся Борис Аркадьевич.
– Вы думаете, у нас с ней что-нибудь получится?
– Владимир бросил на Бориса Аркадьевича насмешливый взгляд.
– Всё в твоих руках. Знаешь что, я предлагаю тебе разделить обязанности. Ты спасаешь Варвару, а мы делаем всё остальное. Хорошая сделка?
– С некоторых пор у меня предубеждение к сделкам, - хмуро буркнул юноша.
– Но я постараюсь. Борис Аркадьевич!
Он в растерянности огляделся. Наставника уже не было в досягаемой близости.
Внезапно на Владимира навалилась ужасная усталость. Мышцы рук и ног налились свинцом, и он вытянул руку, чтобы на что-нибудь опереться, в этот момент рядом возникла Маша. Она подставила юноше плечо и слегка приобняла за талию.
– Ну и неделька выдалась, правда? В вашем городе Н. все просто с ума посходили! Как в кино! Правильно Артём сказал! Такой сюжетец ещё поискать.
– Да-да, - вяло поддакнул Владимир. Целительница легко улыбнулась.
– Ты, кстати,
– О, так ты ещё не в курсе, - весёлости Маши как не бывало. Владимир жестом попросил её остановиться и усилием воли высвободился из рук девушки. Целительница явно расстроилась.
– Я ведь и забыла, что... не важно, - натянуто улыбнулась Маша.
– Скажем так, Лёшечка занял место вашего наставника.
– В смысле, Вика теперь над ним экспериментирует?
– невольно рассмеялся Владимир.
– Наоборот! Вика сказала, что не подойдёт к Лексу ни на шаг! По её словам, богиня из башни забрала Лёшечку к себе, чтобы ваш наставник смог вернуться в сознание.
– Богиня из башни?
– Подозреваю, что она имела в виду царевну Елену, - кивнула целительница.
– Ты уверен, что сможешь идти сам?
– Конечно. Правда, сейчас продал бы секрет богини из башни за чашку кофе!
– Кажется, я слышала, что Велес твой отец, - неожиданно произнесла целительница. Владимир удивлённо вскинул брови: "кажется" и "слышала"! По его мнению, все вокруг только это и обсуждали! Странно ещё, что никто из добрых чародеев до сих не начал его пытать заботой и душеспасительными беседами.
– Но я не верю в это, - продолжила Маша, словно не замечала его выражения лица.
– Ты на светлой стороне, это же видно. И как они не понимают...
Владимир в задумчивости смотрел ей в спину до тех пор, пока целительница не исчезла по ту сторону портала.
* * *
Поздно вечером те, кто не был задействован в патрулировании города, собрались на совет. Владимира попросили остаться, хотя он достаточно отдохнул и рвался на свежий воздух, на поиски тёмных духов. Он невольно пожалел, что не успел сбежать раньше, но всему виной оказался Лекс, о чьём здоровье юноша пришёл справиться в ту самую комнату, где раньше находился Борис Аркадьевич. Там то Владимира и нашёл Никита. Бывшего ученика леди Годив серьёзно ранили в одной из драк с тёмными духами на улице, и временно приставили следить за спокойствием в доме, пока заживала травма.
– А его мать сюда не заходит, - угрюмо пробормотал чародей, кивая на Лекса. Владимир посмотрел на провидца. Тот выглядел так, словно моргнул, и вот-вот откроет глаза, чтобы сморозить очередную глупость.
– Видимо, не хочет возненавидеть Бориса Аркадьевича. Шаманка тоже хороша. Жизнь наставника за жизнь провидца. Как будто не было другого выхода.
Владимир промолчал. Он прекрасно понимал, что иногда другого выхода просто не бывает. И если бы Варвара не обменяла свою помощь на его здоровую голову, всё могло бы обернуться по-другому.
– Хреновая из тебя Спящая красавица, - хмыкнул Владимир, обращаясь к провидцу.
– Идём, наставник хочет тебя видеть.
Сын колдуна был рад покинуть эту комнату, похожую на больничную палату. Один лишь вид бездыханного Лекса заставил Владимира поморщиться. Провидец внезапно так живо напомнил ему о Варваре, что юноша готов был завыть от бессилия. Он прятался от себя, сколько это было возможно. Там, в подземелье отца, видеть Варвару и не иметь возможности коснуться, даже просто услышать её голос, было невыносимо. Но лучше уж так, чем не видеть её совсем.