А после репетиций – тесная гримерка с роялем, заставленным бутылками пепси-колы, нагруженным бутербродами и апельсинами – общими, общими! Неважно, кто что принес, это же актерское братство! Все общее, и Диму не дразнят, Дима – актер, такой же, как все. У них общий спектакль! Ну разве, режиссер немного выпендривается. Но все же не так, как учителя в школе.
А после месяца подготовки чудо генеральной репетиции!
А после общий мандраж перед спектаклем. И красавица помощник режиссера Лена, махнув желтой гривкой, хватает Диму за запястье и говорит – как равному, как брату
– Ну! К черту!
А после посередине первого действия пропадает керосиновая лампа-реквизит, и Лена ругается нехорошим словом, и лампа сразу же отыскивается – о, какое это счастье! Какой театр!
И
время не идет, а прыгает за кулисами: быстро-быстро.
И вот уже второе действие, выход Димы на сцену. Он изготавливается, ложится на пол рядом с другим актером, и они ползут на сцену из-за кулисы. А там, на сцене, почти в центре, у декорации, так похожей снизу из положения лежа на настоящий бревенчатый домик, стоит грозный Паша Фарберов в костюме немца, может, даже эсэсовца. Дима не различает лица Паши, распластавшись. Немец наводит тяжелый, совсем не выглядящий бутафорским пистолет – на Диму! Наводит! Немец – или Паша? – сурово и страшно кричит (Диме кажется, что кричит по-немецки):
– Стой, кто идет? Стрелять буду!
А рампа горит не сплошь, горит огонь-через один – война потому что! Темно! А в зрительном зале уже не черная безликая яма, а народ, много народа! Война! И тишина, опасная тревожная тишина.
Дима понимает – это театр, это настоящий театр, то есть жизнь. Люстра-фонтан медленно гаснет в его зрачках, Том Сойер, взяв за руку Бекки Тэтчер шепчет: – Держись! – и Дима, поверив, громко, на весь актовый зал проектного института отвечает:
– Не стреляй, Паша! Это я, Дима Бульонов!
Рай в костюмерной. Стихи
Мария Амфилохиева
Рай в костюмерной
Театр – жизнь? А в костюмерной – рай!Здесь судеб неотыгранных роенье.Роскошествуй и образ выбирайЗа час до выступленья – и рожденья.Задержим этот миг. Не суетись.Прислушивайся к слову режиссера…Не слишком! Он твою наметил жизнь,Но есть и доля выбора актера.Сквозь царственность вальяжных светских дамПросвечивает часто пламень ведьмин,И бланманже семейных мелодрамГорчит синильным привкусом трагедий.Что значит роль, доставшаяся мне?Сыграю я, отбросив сумасбродство,Под маской, прирожденной на Земле,Вселенское врожденное сиротство.
Монолог примадонны
Нет, жизнь на удивление бездарна!Ну, сколько, сколько, сколько, сколько можноЕдинственный разыгрывать сюжет,Актеров заменяя осторожно?!Она. И Он. И Третий, но не лишний.Любовь и Долг. Возмездье грянет скоро.И так – четыре действия! Ответ —Бессмысленность одна в итоге спора.Я не хочу кривляться в этой сцене.Я даже не люблю моих партнеров —Ни одного! Врубите в зале свет:В мучителя стреляю – в режиссера!..…Но пуля возвращается ко мне.Последний акт. Кулис в театре нет.
Чужая роль
1
О Господи, как все на свете жутко!Гримасничают в гриме миражи,Трагедия разыграна, как шутка.Жизнь – фарс? Ты это знаешь? – Так скажи!Отелло
пляшет в маске Гуинплена,Офелия ощерилась хитро,Я руки умываю с края сцены —Кровав подбой костюмчика Пьеро…Юпитер бьет лучом синильным – страшно.На юбочке Мальвины – света клин.Рукав моей смирительной рубашкиЗатянет в смертный узел Арлекин.Актеры, куклы, пушечное мясо,Начиночка для цинковых гробов!Встает над миром тенью КарабасаИзвечный страх актеров и рабов.
2
По сцене кружат куклы. Вид зловещий.Зубами заблестит партерный ад.Здесь ожили обыденные вещиИ текст бубнят суфлеру невпопад.Сгустилась тьма. Затих потухший кочет.Напрасно сердце просит перемен,Ведь я уже примерила на ощупьСудьбу марионеточной Мадлен.В сценарии задумано другое —Решительность! Меня же истомитТоска и одиночество покояНесбывшихся, трусливых Маргарит.Но сколько ночь кошмарами не вертит,Софит зари зажжет шальной петух.От роли пробужденье вижу – в смерти,Где мастер мне роман читает вслух.
Театр антитеней
Мы отбрасываем тени на далекий неба полог,Только к сути тех видений путь мучителен и долог.На Земле два тела грешных вдруг сольются в поцелуе —Два луча сквозь мрак кромешный понесутся в аллилуйе.Рядом – то же, только свыше нет лучистого сиянья —Хохот мрака сердце слышит, замирая в содроганье.Черно-белы пляшут блики… Наверху, в сверканье красок,Кто-то пишет наши лики – настоящие, без масок.
Сюжет
Сюжет судьбы не по душе?Порву негодные наброски,Сломаю прошлого клишеИ дерзко выйду на подмостки.Смешав трагедию и фарсВ надрывно-исступленной ноте,Благословлю последний шанс:Насмарку жизнь? – Хвала работе!Забудет зал позвать на бис,Сражен отчаянной игрою,Когда уйду под сень кулис,Простившись в сотый раз с тобою.
Чеширская кошка
Я не Алиса, я – Чеширский Кот,Пушистый мяч забавный, но коварство —Одна из постоянных в мяве нот:Котам прилично вольное гусарство.Пусть за окном давно уже не март,Два сердца Очумелым Зайцем пляшут.Чем выше ставки, тем пьяней азарт!Не Кот я – Кошка. Женщина я даже…Но ею становлюсь не навсегда,Не верь в пылу моим признаньям зыбким.Исчезну вдруг, но это не беда:Останется с тобой моя улыбка.
