Тебе не кажется

Гречушная Вера

— Есть плохая новость.

Маша резко остановилась, оборачиваясь ко мне.

— Какая?

— Похоже, что мы накосячили с ритуалом. Костя обнаружил на кладбище еще одну могилу Баженова. Надо разобраться, точно ли мы сожгли нужный труп.

— Понятно, — кивнула подружка, открывая машину, — Садись.

Я устроилась на пассажирском сидении и продолжила:

— С той ночи ты замечала присутствие Сергея?

— Нет. Со мной всё в порядке, куколка.

Мне резануло слух такое фамильярное обращение. С каких это пор она стала называть меня куколкой? Но не успела

я что-либо произнести, как Маша задала свой вопрос:

— А ты? Чувствуешь его?

— И я нет. Словно всё, что с нами происходило, было лишь дурацким сном, — ответила я, решив не заострять внимание на задевшую меня фразу. В принципе, какая разница, как Маша будет меня называть? Лишь бы восстановить наши дружеские отношения!

— Значит, Костик просто увидел могилу какого-нибудь однофамильца, и нам не о чем беспокоиться, — равнодушно сказала подруга, плавно выруливая с парковки, — Как же я соскучилась по своей машинке! Хорошо, что вы оставили её здесь.

— Костя понимал, что она тебе может пригодиться.

— Кстати, насчет нашего медиума, — вкрадчивым голосом протянула девушка, бросив на меня хитрый взгляд, — Мне кажется, или ты всё-таки смогла его соблазнить?

Я замялась с ответом и неосознанно стала накручивать на палец прядь волос. Как рассказать Маше про то, что мы с Константином стали встречаться? Ведь я сама советовала присмотреться к нему, сказав, что он симпатизирует ей. Кто же знал, что Костя намеренно меня обманул! Теперь и неловко как-то…

— С чего ты взяла? — спросила я, чтобы потянуть время.

— Интуиция. Да и на кладбище вы подозрительно часто переглядывались.

Я неловко хихикнула и, старательно подбирая слова, произнесла:

— Слушай, там такая история получилась забавная! Оказывается, что я тоже нравлюсь Косте. А о симпатии к тебе он специально соврал, чтобы позлить меня. Дурак, да? Извини, я понимаю, что это выглядит некрасиво по отношению к тебе, но…

— Не надо извиняться, — перебила меня подруга, — В любом случае наш красавчик-медиум мне абсолютно безразличен. Я до сих пор люблю Стаса, и другие парни меня не интересуют.

— Спасибо, что не обиделась, — смутилась я от таких откровений. Оказывается, Маша всё еще страдает…

— Забей, всё в порядке.

Внезапно меня, словно иглой, кольнуло какое-то нехорошее предчувствие. Кожа стала «гусиной», как если бы я стояла на промозглом ветру. Пульс сбился с обычного ритма и, замерев на мгновение, заколотился с удвоенной скоростью.

— Яна, а ответь мне еще на один вопрос, — каким-то чужим, холодным тоном произнесла Маша.

— Спрашивай, — прохрипела я. В горле резко пересохло, а язык словно прилип к нёбу и почти не слушался меня. «Форд» замер на светофоре. Воспользовавшись этой паузой, Маша повернулась в мою сторону. В её взгляде сквозила ненависть.

— Как тебе спится ночью? Совесть не мучает?

— А за что она меня должна мучить? Из-за Стаса? Но ты ведь понимаешь, что моей вины в случившемся нет, — пробормотала я и закашлялась. Казалось, что кто-то медленно сдавливает мне горло…

— Да? А из-за кого же он повесился? Из-за меня что ли? — горько

усмехнулась Маша, вдавливая в пол педаль газа. Машина зарычала и первой рванула вперёд по дороге, едва желтый сигнал светофора сменился на зелёный.

— Но я не хотела, чтобы Стас умер!

— Тем не менее — он в могиле, а ты живёшь себе припеваючи!

— Маша, ты тоже еще встретишь своё счастье!

— Кровь за кровь, — процедила подруга сквозь зубы, крепко, до побелевших костяшек пальцев, сжимая руль. «Форд» уже явно превысил допустимую скорость, и пейзаж за окном стал сливаться в сплошную разноцветную массу.

— Что ты делаешь? Остановись! — крикнула я, поморщившись от раздирающей боли в горле, но Маша меня будто не слышала. Или просто не хотела слышать?

Машина стремительно понеслась вниз с горы. Дорога уходила влево, однако автомобиль так и не сбросил скорость, чтобы войти в поворот. Я увидела, что мы летим прямо на бетонную стену заброшенного двухэтажного сахарного завода.

— Маша, тормози! Пожалуйста! Остановись! — взмолилась я и дёрнулась в её сторону, чтобы выхватить руль, но какая-то невидимая сила словно приковала меня обратно к сидению.

— Кровь за кровь, — отрешенно повторила девушка, не моргая глядя на нашу стремительно приближающуюся смерть. По её мелко дрожащей щеке медленно скатилась одинокая слезинка.

Это был конец. Я не хотела его видеть и, испустив пронзительно — громкий крик, закрыла ладонями лицо. Столкновение неизбежно. До него оставалось буквально несколько секунд.

Три.

Две.

Одна…

— Теперь ты навечно моя, куколка!

* * *

Поговорив с Яной, Костя стал бесцельно бродить по комнате, ощущая всё нарастающее чувство тревоги. Сон с дедом не мог быть ошибочным. Они действительно упустили какой-то важный момент в обряде изгнании духа. Но какой именно?

— Почему нельзя было по-нормальному сказать, в чем нас обманули? К чему все эти ребусы? — недовольно пробурчал парень себе под нос. Он попытался выйти на связь с дедушкой, однако взвинченные нервы не давали ему нормально сконцентрироваться.

Так и не сумев заставить себя спокойно дождаться приезда девчонок, Константин отправился в сторону больницы. Он даже не думал о том, что они могут разминуться в дороге — интуиция подгоняла его, будто кулаком в спину.

«Ты должен поехать туда немедленно!» — крутилась в голове единственная мысль. И Костя решил довериться своему шестому чувству: в работе медиума это один из самых важных ориентиров.

Когда до места назначения оставалось совсем немного, автобус обогнала воющая сиреной машина «скорой помощи». Всё так же подхлёстываемый внутренним голосом, Костя вышел на остановку раньше, чем была больница, и сразу же заметил у бесхозного здания, бывшего раньше сахарным заводом, толпу людей. Рядом стоял та самая, стремительно мчавшаяся, «скорая» и одна патрульная машина.