Тебе некуда бежать
Шрифт:
— Вы сказали, там только брат? — осторожно спрашиваю я и она кивает. — Больше никого?
Я смотрю на нее с тайной надеждой. На секунду мне показалось, что в ее глазах мелькнуло сожаление.
— Нет, извини.
Что-то маленькое внутри обрывается и мой взгляд гаснет.
— Ясно.
И она уходит, оставив меня с лёгким чувством необъяснимой грусти.
84
Когда часы на восточной стенке пробивают половину пятого, в палату заходит
Бледный, с растрёпанными волосами и мешками под глазами, — мой брат смотрит на меня так, будто не верит, что это правда я. Я улыбаюсь ему краешками губ и поворачиваю лицо к медсестре.
— Можно мне с братом поговорить?
Она соглашается и оставляет нас, перед этим все же закончив процедуру. И вот когда дверь за ней закрывается и мы с Джереми остаёмся наедине, я чувствую, как тоскливо екает сердце в груди. Я понимаю, что очень сильно по нему соскучилась.
— Привет, — тихо говорит мне брат.
— Привет, — так же тихо отвечаю я.
— Извини, я как раз пошел за кофе в соседнее кафе, чтобы опять не уснуть, — с его губ срывается нервный смех, он медленно пересекает палату, опустившись на стул рядом с кушеткой, и роняет голову, схватив меня за руку. — Надо же, столько времени ждал, а тут отошёл минутку и ты очнулась... — Господи, до чего же у него холодные пальцы. — Живая...
Кажется, что-то болезненно пощипывает меня где-то в районе груди. Вытерев слёзы, я с вызовом смотрю на брата:
— Конечно, живая. Мы же всегда выкарабкается из любой ямы, вместе и до конца, помнишь?
Я пытаюсь подбодрить его, улыбаясь, хоть и мне удается это с трудом, но брат моего веселья не разделяет. Смотрит на меня, как будто и правда не верит, что это я.
— Джер, — выдыхаю я, сжимая его пальцы, видя, что дело и вправду паршиво. — Я здесь, я жива и в полном здравии, — немного морщусь, ощутив болезненный укол в районе бедра. — Ладно, не в полном, но надеюсь, скоро отойду. — От меня не укрывается, как брата слегка передёрнуло. — Где Себастьян? С ним все в порядке?
— Джереми? Почему ты молчишь?
Брат еле отрывает тяжелый взгляд от моей шеи, где множество перевязок, скрывающих ножевые порезы. Слава Богу, неглубокие.
— Он... С ним все хорошо, не переживай, — голос его вдруг стал низким и загрубевшим.
— Но?
— Что "но"? — его взгляд задерживается на моих глазах.
— Ну обычно за этим должно пойти что-то нехорошее.
— Да, ты права, — брат осторожно прочищает горло. — У нас с ним случился серьезный разговор. О тебе...
— О, — только и могу выдавить из себя.
Очнуться в больнице после, когда не знаешь, сколько пролежала без сознания и что успело за это время произойти, — тяжело само собой, а уж думать, что значит этот их серьезный разговор — это ещё тяжелее.
—
Может, из-за тепла в его интонации или из-за того, с какой лёгкостью были сказаны эти слова, до меня не сразу доходит смысл. Но... Что? Себастьян хочет меня бросить?..
— Значит, вы решили, — тяжело выдохнув, мрачно киваю я. Подняв взгляд, не удерживаюсь от ядовитой улыбки. — А меня кто-то собирался спросить или как?
— Лес...
Глаза брата наполняются сожалением, от которого всегда екало в сердце, но в этот раз меня это ничуть не трогает.
— Сколько я была в отключке? — жёстко спрашиваю я.
— Лесли, пойми, от него все беды. Как выяснилось, у этого Рагнера были личные счёты к нему. А пострадала в конечном итоге ты.
— Сколько я была в отключке, Джереми? — с нажимом повторяю я и брат сдается.
— Неделю, — тихо выдыхает он. В животе скручивается какое-то неприятное чувство.
— Он был здесь за всё это время?
— Лесли...
Я чувствую, как к горлу подходит тошнота.
— Был или нет? — сдавленно спрашиваю я.
— Приходил.
— Когда в последний раз?
— Четыре дня назад.
— Ясно.
Тишина. Она бьёт ключом в мое распахнутое и уязвимое сердце.
— Лесли, послушай, — Джереми подается ко мне, но я его останавливаю.
— Джер, тебе лучше оставить меня сейчас.
Он смотрит на меня и понимает, что меня и вправду лучше оставить. Брат поднимается с кресла, пару мгновений возвышаясь надо мной.
— Ты не обижайся на меня, Лес. Но даже если будешь обижаться, я все равно тебя люблю. И хочу для тебя только как лучше. Здесь мы с ним оба солидарны. Он согласился с этим.
Брат наклоняется и целует меня в лоб, а я прикрываю глаза, тайно ловя это секундное братское тепло. Ралепляю веки, когда раздается тихий стук двери и Джереми уже ушел.
Я его понимаю. Он с самого начала невзлюбил Себастьяна по понятным причинам. Боялся за меня и переживал, чтобы тот не сделал мне больно. Понимаю брата, всё понимаю, но понять Себастьяна — это уже выше моих сил.
85
Время тянется, как продолговатая резина. Я прождала Себастьяна целый вечер, но он так и не пришел. Когда часы посещения заканчиваются, пробивая девять вечера, моя надежда окончательно тухнет. Нехорошие мысли то и дело лезут в голову, отравляя и без того затуманенное сознание. Почему он так решил? С чего взял, что мне так будет лучше? Он вообще в курсе, что я очнулась?
Я должна с ним поговорить.
И когда я уже даже не рассчитываю и перестаю ждать, дверь в палату медленно отворяется и у меня по-настоящему замирает дыхание.