Тебе некуда бежать
Шрифт:
На пороге стоит Себастьян.
И всё. В голове перемешивается все в кашу, я забываю о том, какой ужас творился там ещё минуту назад. Я плыву, окончательно и бесповоротно, утопая в ярко-горящих карих глазах.
Он пришел, и это самое главное.
— Привет, — я улыбаюсь ему первая, но получается это с натяжкой, когда я не получаю никакого ответа. Я ужасно волнуюсь. — Не подойдёшь ко мне?
Себастьян не говорит мне ничего. Стоит бледный, исхудавший, и ошарашенно оглядывает меня, словно что-то судорожно на мне выискивая. Он выглядит так, будто не спал несколько суток. На лице
— Я ждала тебя...
Я нежно беру его за руку, ощутив его тепло, но она мягко ускользает от меня.
— Лесли, нет, не надо, — его охрипший голос дрогнул, подтверждая всё то, что роем жалящих пчел крутилось у меня в голове. И тут я больше не выдерживаю:
— Ты правда меня бросаешь?.. — шепчу я.
— Лесли, — он предупреждающе качает головой, а я не знаю, чего больше в его тоне, сожаления или мольбы.
— Ты... это из-за них? — по щеке бежит предательская слеза. — Потому что они ко мне прикасались? Поэтому ты меня больше не хочешь?
Его взгляд становится острее бритвы.
— Если бы ты знала, какую чушь сейчас говоришь.
— Я поняла, — кивнула сама себе. — Ты винишь себя в том, что случилось. Тогда послушай меня внимательно...
— Лесли...
— Это сделал не ты! — выкрикиваю я. — Ты никогда меня не насиловал. Брал грубо, но мне это нравилось. Все, что ты делал со мной, мне нравилось, — мой голос понижается до уровня полушепота. — Ты не причинил мне боли, — доверительно шепчу я, сжимая его каменную ладонь, и на этот раз он не отталкивает. Напротив, сжимает ее своей горячей, посылая импульс тепла в грудную клетку. На губах Себастьяна расползается полная горечи улыбка.
— Ошибаешься. По моей вине тебя...
Ему не удается договорить, Себастьян осекается, покачав головой, и в следующий миг болезненно прикрываются его глаза. Я знаю, что он хочет сказать. Знаю и понимаю. Я тоже не могу это выговорить. Осознать, что это случилось снова. Всякий раз это осознание застревает в глотке, и мне хочется вырывать его оттуда с корнями. Кажется, если я не сделаю это, земля разверзнется пополам и ад выльется наружу.
— Если бы не ты, меня бы не было уже в живых, — тихо шепчу я.
— Если бы не я, с тобой всего этого бы не случилось, — с кривой горечью парирует он. — Я был слишком беспечен, когда решил посвятить тебя в другую сторону моей жизни. Я чуть там не сдох, когда увидел, что они с тобой сделали. Прости меня. Больше этого не повторится. Я больше не доставлю тебе проблем и боли. Отныне ты свободна.
Я слушаю его и не понимаю, в какой именно момент мое сердце перестало биться. В тот, когда он отказался от нас, или же когда я заглянула в его пустые, бездонные глаза, где больше не теплилась ни одна эмоция. Мне хочется сказать ему тысячу слов, накричать на него и привести в чувства, но я вижу, что он непреклонен.
— Это твое окончательное решение? — мой голос звенит льдом, я сама едва узнаю его.
Кадык Себастьяна едва заметно дернулся.
— Да, — твердо отвечает он.
— Я поняла, — сухо произношу я, убрав руку. — Тогда
— Лесли...
— Я сказала, уходи! — рявкаю я, повышая голос. — Если уж принял это решение расстаться со мной, будь добр, сделай это безо всяких "но" и быстро. Это как снять лейкопластырь, оторвал и все! Так ведь ты себе это представляешь? — улыбаюсь едко, я у самой сердце рвется на части. — Да, это ты, ты виноват в том, что случилось! Я тебя ненавижу и не хочу больше видеть! Так лучше? Это ты хотел услышать? — выпаливаю на эмоциях, прекрасно отдавая себе отчёт, что неприкрыто лукавлю сейчас, но к моему искреннему огорчению, Себастьян очень легко поверил моей лжи.
Он прикрывает глаза и втягивает носом воздух.
— Да, гораздо, — низко отвечает он.
— Отлично, — отворачиваю голову, невидящим взглядом глядя перед собой в противоположную стенку. — Покиньте, пожалуйста, мою палату, господин Бернард.
Мне показалось, что его передёрнуло от моего холодного "господин Бернард", но делаю вид, что мне плевать. Наверное, часть меня, какая-то самая крошечная ждёт, что он передумает, извинится, скажет, что это глупая, жестокая шутка, но... Себастьян вдруг делает шаг ко мне. Мое сердце чуть не захлебывается в ударах, когда он наклоняется и прикасается губами к моему лбу. Глаза на автомате прикрываются. Я резко вдыхаю и задерживаю дыхание, чувствуя, как голову кружит древесной парфюм с нотками ароматного цитруса.
— Так будет лучше... Для тебя, — шепчет он, окутывая меня ласковой хрипотцой. На секунду он переносит меня в то время, когда нам было хорошо вдвоем. Но это всего лишь миг.
— Надо же, вы все знаете, как будет лучше для меня, только меня спросить об этом почему-то никто не догадался, — едко говорю я. Поднимаю глаза и ледяным тоном чеканю: — Уходи. Сейчас же.
Но Себастьян не идёт, глядя на меня своими пустыми как у робота глазами. И это ещё больше меня выводит.
— Уходи! — кричу я, бросая в него подушку.
Та бесшумно отбивается от него и падает на пол, а он даже не шелохнулся. Я беспомощно стону, бросая лицо в ладони. Крепко зажмуриваюсь, слыша его шаги, а затем щелчок дверей. И тогда я понимаю, что он ушел.
Я в сердцах выхватываю аккуратно поднятую им на кровать подушку, бросив в дверь и смахиваю разом с тумбочки вазу с цветами Джереми. Раздается треск и по полу лужицей растекается вода. Я закусываю губу и вою в подушку, приглушая звуки, чтобы меня не услышали.
86
Прошло почти две недели с тех пор, как я нахожусь в больнице. Даже не верится, — ещё недавно я едва могла встать на ноги, а сейчас, хоть и с натяжкой, но могу передвигаться. Он пришел ко мне только однажды, чтобы отдать мне телефон, деньги и что-то ещё, как оказалось потом запасную карту. Когда я сказала, что мне ничего из этого не нужно, он просто молча оставил всё это и ушел.
Я чувствую себя немного тоскливо, глядя в окно четырехэтажной частной больницы, выходящее на оживленную улицу города. Хотя нет, вру. Я чувствую себя разбито. Внутри меня какая-то серая пустота, вакуум, я даже не могу дать название тому, что чувствую.