Шрифт:
На своем опыте я убедился в том, какую огромную роль может сыграть маленький человек в истории планеты. Я имею в виду себя. Подумать только, если бы моя кузина не работала в Марсводхозе, судьба Марса могла бы сложиться иначе.
Когда колодец в нашем поселке совсем пересох, я приехал в Соацеру, потому что нехватка воды грозила разорением. Моя повозка, запряженная белым рогатым медведем, за два дня преодолела расстояние от предгорий Соара, через плодородные поля Азоры до громадного пустыря древней Соацеры,
Вот и прекрасная Соацера, столица Марса. Пурпуровая, серебристая, канареечная листва парков сомкнулась надо мной, засверкали отблесками солнца окна уступчатых домов, когти медведя застучали по белым плитам улицы.
Я остановил повозку у высокого и тяжелого, как пирамида, мрачноватого здания из черно-красного камня. По широкой лестнице между квадратных, суженных кверху колонн, доходивших только до трети высоты дома, спешили, спускаясь и поднимаясь, многочисленные инженеры и чиновники в черных и красных тогах и круглых шапочках.
Я долго не мог отыскать места, чтобы поставить мою повозку. Дважды меня отгонял солдат в белом яйцевидном шлеме и в серебристой широкой куртке с толстым воротником, закрывающим шею и низ лица. Он лениво ругал меня «темной деревенщиной» и даже намеревался избить меня дубинкой, но потом, узнав, что я из соарских краев, а значит, его земляк, смилостивился и разрешил привязать медведя у стоянки наземных экипажей.
Мою кузину Шохихи я не без труда отыскал на восьмом этаже здания Верховного совета инженеров. Марсводхоз, где она состояла секретаршей инженера, был в те дни организацией незаметной, бедной и, можно сказать, бесперспективной. В титанической борьбе, что кипела в высших эшелонах власти, Марсводхоз участвовать не смел, перебиваясь мелкими заказами.
Кузина Шохихи обрадовалась, когда я стал вынимать из мешка дары сельской жизни – фрукты и ранние овощи, которыми в том году, хоть и скудно, нас одаривали боги. Затем я объяснил кузине цель моего прихода.
Кузина моя, несмотря на молодость, была бойка и умела устраиваться в жизни, иначе как объяснишь тот факт, что она, единственная из нашей волости, пробилась в Верховный совет инженеров?
После недолгого размышления Шохихи велела мне ждать, а сама скрылась за массивной дверью. Возвратилась она через три минуты и с лукавой улыбкой велела мне войти в кабинет.
Разумеется, я оробел. Мне еще никогда в жизни не приходилось входить в обиталище столь важной персоны.
За каменным столом восседал худой человек в высокой зеленой шляпе, что свидетельствовало о его принадлежности к Марсводхозу. Он улыбнулся мне тонкими губами и спросил:
– Зачем пожаловал, поселянин?
Я быстро опорожнил мешок, выложив на стол те овощи и фрукты, что остались после подарков кузине. Начальник не возражал, он поглядывал на меня, не переставая улыбаться.
– Вижу, – сказал он наконец, – что проблема твоя мала, как малы твои деревенские подарки.
– Воистину, – согласился я.
– Он хороший, хоть и простой человек, – сказала от
– Вижу, – согласился худой инженер, которого, как я впоследствии узнал, звали Лецатлом.
Он ждал.
– Колодец в нашей деревне, – сказал я, униженно пряча взор, – скоро совсем усохнет. Вода уходит все глубже. Плохо марсианскому крестьянину.
– Знаю, – тяжко вздохнул Лецатл. – История Марса завершается. Жизнь вымирает на нашей планете. Пройдет несколько столетий, и последний марсианин застывающим взором в последний раз проводит закат солнца.
Инженер Лецатл вздохнул.
Я был потрясен его словами. У нас в деревне никогда не думали о судьбах Марса. Мы полагали, что существующий порядок вечен, и к рассказам о волнениях в городах и даже о войнах относились равнодушно. Пускай городские дышат дымом хавры и летают на полотняных птицах – не наше это дело.
– Подумай, темный крестьянин, – продолжал Лецатл. – Как я могу поднять уровень воды в твоем колодце? Может, ты полагаешь, что я буду таскать туда воду в кожаных ведрах?
Моя кузина хихикнула, а я подумал, что пропали зазря овощи и фрукты, которые мы собирали со всей деревни.
И тут стена справа от меня раздвинулась, и в кабинет Лецатла вошел другой инженер, потолще – сам главный инженер Марсводхоза Таскаб, лишь недавно назначенный на должность и желающий себя показать.
– Я услышал случайно ваш разговор, – сказал он высоким скрипучим голосом.
Лецатл вскочил из-за стола. Кузина пала на колени. Я последовал ее примеру, потому что каждый крестьянин знает, что лучше лишний раз упасть в пыль, чем получить палкой по голове.
– Я услышал и подивился твоей ограниченности, Лецатл, – сказал Таскаб. – Может быть, визит этого темного поселянина – знак небесного благоволения. Разве ты не знаешь, что Марсводхоз намереваются прикрыть, считая, что от нас нет пользы? А если прикроют Марсводхоз, куда ты пойдешь, уважаемый Лецатл? Может, ты хочешь присоединиться к городской черни?
– Но я не вижу связи, великий Таскаб, между моей судьбой и судьбой поселянина, – смутился Лецатл.
– Когда народу плохо, – ответил его начальник, – куда идет народ за помощью? Он идет в Марсводхоз.
– Но мы не можем рыть колодцы! – возразил Лецатл. – У нас нет для этого средств и техники.
– Ну что же ты мелочишься, мой глупый Лецатл? – сказал ему начальник, подошел к столу, выбрал самое зрелое яблоко из принесенных мною и надкусил его. – При чем тут колодцы? Мы проведем канал к деревне нашего друга, поведем его от реки Лиазы и напоим страждущие поля.
– На это нам не выделят ассигнований!
– Замолчи! Мне надоело тебя слушать! Народ требует, а мы с тобой кто? Мы – слуги марсианского народа!
– Простите, великий инженер, – вмешался я, – нам совсем не нужен канал. Нам бы воды в колодец…
– Почему вам не нужен канал? – строго спросил Таскаб.
– Канал будут строить много лет, а когда его построят, наши поля уже высохнут и нам придется переселяться в другое место.
– Ты видишь только свою деревню, – сказал главный инженер. – Думай обо всей волости. Ты представляешь, как повысятся урожаи, когда целая река придет в твои края?