Тебя искал
Шрифт:
– Это женская раздевалка, - бросила я ему равнодушно, а сама подошла к кабинке, чтобы взять сменное белье.
– Не хочешь поговорить?
– Поражающая догадливость, - буркнула я себе под нос. Оставила белье на полке и повернулась к сидящему Роме. – Выйди отсюда, пока я не позвала охрану.
– Я завязал с Настей. Всё. У нас с ней было всего несколько раз, и я…
– Меня не интересуют подробности чужой личной жизни, - перебила я его, стараясь держать голос ровным, а интонации холодными. – Выйди из женской раздевалки.
– Рита, - встал Рома и подошёл ко мне настолько близко, что пришлось
Гордо вскинув подбородок, проигнорировала тот факт, что наши носы находились слишком близко.
– Ты можешь выйти отсюда и валить, куда хочешь, - произнесла я, глядя ему прямо в глаза. – Меня не интересуешь ни ты, ни твои возможности. Выйди из женской раздевалки.
– Малышка, - выдохнул Рома маняще. Коснулся кончиками пальцев моей шеи и подбородка, точно зная мои слабости. – Помнишь, как мы с тобой у это кабинки...
Резкий удар коленом не дал ему закончить начатую речь.
– Охрана! – взревела я, удерживая на груди полотенце, пока Рома, согнувшись пополам, присел на скамейку. – Охрана!
В раздевалку влетел рослый парень по имени Тимур и острым взглядом быстро оценил ситуацию:
– Ты в норме? – спросил он у меня, бегло оглядев с ног до головы.
– Да. Уведи его, он… домогается, - сказала я первое, что пришло в голову.
– Конченая, что ли?! – сипло выдавил Рома.
– Тебе мало было в подсобке с клиентками трахаться? – грубо рванул его за руку Тимур и поволок к выходу и толкнул в сторону двери. – Сам иди, твою мать! Я тебе не нянька!
«В подсобке с клиентками» - эхом разнеслось в опустевшей в один миг голове.
Сардоническая улыбка скривила моё лицо.
Ну, что же я за дура слепая? Нужно было сразу проверять все свои подозрения по камерам видеонаблюдения, а не вестись на красивые сказки в Ромином исполнении.
Обессиленно села на скамейку, уперлась локтями в колени и свесила голову вниз, понимая, что мне нужна передышка перед тем, чтобы элементарно одеться. Меня всю трясло, колотило изнутри. Казалось, что температура уже давно перевалила за сорок, а в сознании я продолжала держаться лишь из-за одного тупого упрямства – не выглядеть слабой. Как в детстве, когда в кровь разбила колени об асфальт, но упорно делала вид, что мне совсем не больно, только лишь бы родители не загнали меня домой.
Сейчас, к сожалению, причина моей стойкости кроется абсолютно в иных причинах. И если честно, у меня уже не осталось никаких сил на то, чтобы сдерживать слёзы.
Телефон на полке кабинке издал протяжную вибрацию. Встала на совершенно ватные ноги и взяла мобильник. Практически не глядя ответила на звонок.
– Надеюсь, ты, как и обещала, лежишь весь день в постели? – поинтересовался Матвей нарочито строго.
– Забери меня отсюда, - выдохнула я, неожиданно всхлипнув. – Мне плохо.
Глава 28. Рита
Наверное, самое большое чувство неловкости, что я когда-либо испытывала за всю свою жизнь, было прочувствованно мной именно сегодня, когда Матвей, гонимый паникой и в то же время злостью, широкими шагами вошёл в фитнес-клуб, забрал у меня мои вещи, взял за руку и, максимально возможно проигнорировав поджидающего меня
Буквально как пальто на вешалке Матвей усадил меня в свою машину. За всю дорогу он не сказал ни слова. Лишь с суровым лицом, играя желваками, смотрел прямо перед собой через лобовое. А я, от чувства стыда, что съедало меня изнутри, не знала, как поднять глаза и сказать ему хоть что-нибудь.
Только у подъезда своего дома, я смогла собраться духом и взглянуть на Матвей, который одной рукой всё еще удерживал руль, а другой, упираясь локтем в дверцу, нервно чесал бороду.
Стало неуютно.
– Спасибо, что приехал. Прости, если отвлекла от дел, - сказала я тихо и поспешила удалиться из машины.
Но, стоило мне открыть дверь пикапа, как рука Матвея, скользнувшая под моими руками, быстро захлопнула ее обратно.
– Просто объясни мне, идиоту, нахрена ты туда поперлась? На Ромочку своего посмотреть? Себя показать? – Матвей был буквально взбешен. Кажется, я и представить себе не могла, что он может злиться именно так. Вдвойне обидно было осознавать, что злился он на меня вполне оправдано – вот я зачем я, дура, поперлась сегодня на работу? Кому лучше сделала? Или хуже?
– Я не хотела, чтобы он видел, что мне плохо.
– И как? Он внимательно посмотрел? Всё увидел?! – кипятился Матвей. В яростном порыве ударил ладонью по рулю и снова отвернулся от меня к боковому стеклу. – После всего, что он сделал, тебе не все ли равно, что он там думает и видит? Или ты из тех мазохисток, что прощают и это?
– Не кричи на меня, - резко вскинув подбородок, я, наконец, осмелилась посмотреть в глаза Матвею. Буквально за секунду в его потемневших от гнева глазах я успела разглядеть и понять, насколько мой поступок идиотский. – Прости, - снова опустила я пристыжено голову. – Я думала, что поступаю правильно.
– До квартиры дойдёшь или опять придумаешь «поступить правильно»? – сурово спросил Матвей, нисколько не поменявшись в лице.
Намёк был ясен.
В этот раз никто не препятствовал тому, чтобы я вышла из машины и зашла в подъезд своего дома. Едва за мной закрылась дверь, как пикап Матвея взревел мотором и сорвался с места.
Дома меня уже ждали родители, которые были злы ничуть не меньше Матвея.
– Ты с ума сошла?! – следовала мама за мной по пятам, пока я глушила кашель в рукаве толстовки. – Кто с таким жаром на работу ходит? Быстро в постель! И только попробуй у меня ближайшие два дня куда-нибудь из нее выбраться. Я лично приду в твой университет и на работу, чтобы отпросить тебя.
– Я поняла, мам, - ответила я, не обернувшись. Закрыла дверь своей комнаты почти перед носом родительницы и, бросив рюкзак у тумбочки, завалилась на постель. Свернувшись калачиком, обняла колени и закрыла глаза, надеясь, что хоть так поток горячих слёз прекратится.
В комнату кто-то вошёл. Не стала смотреть. И так было понятно, что мамина тирада не была окончена, и она точно захочет сказать мне всё, что планировала.
– Через полчаса будет готов куриный бульон. Мама уже наводит кипиш у плиты и кастрюли, - произнес тихо папа и укрыл меня одеялом. – Постарайся за это время никуда не сбежать, - щелкнул он меня мягко по носу и приложил ладонь ко лбу. – Маргарита, цветочек мой, с такой температурой не шутят.