Тебя любить нельзя
Шрифт:
«Похоже, это как раз тот случай» — подумала Злата.
— Врачи сказали, что тебе надо больше отдыхать, — поднялась со своего места девушка, и Тим немедленно последовал ее примеру. — Так что на сегодня, пожалуй, я ограничусь таким коротким визитом. Самую важную информацию, которая мне известна я тебе сообщила.
— Спасибо, — парень даже как-то растерялся ее внезапным сборам.
— Я приду к тебе завтра, но пока еще не знаю, в котором часу. Что тебе нужно?
Сначала Тим хотел сказать привычное «ничего», но вместо этого вдруг выдал:
— Бандана.
— Что? —
— Принеси мне, пожалуйста, бандану, — снова повторил он.
— Хорошо. Что еще?
— Ничего, спасибо.
— Тогда, пока? — неуверенно спросила девушка.
— Пока, — в тон ей глухо отозвался парень.
Казалось бы, надо уходить, но Злата медлила. Ей безумно хотелось обнять Тима, но, вдруг, она сделает ему больно?
Все-таки поддавшись сиюминутному желанию, девушка порывисто обняла Тима за талию и прижалась щекой к его груди. Он опешил от такой ласки, но уже спустя мгновение обнял Злату в ответ.
— Тим, я рада, что ты жив, — еле слышно сказала девушка, все еще не отрываясь от парня. Не хватало еще разрыдаться при всех.
— Я тоже этому рад, — тихо засмеялся Тим. Но смех этот звучал натянуто и неестественно. — Спасибо, что пришла сюда, — выпуская ее из объятий, сказал он. Отчего-то Злате казалось, что последние слова он сказал просто из вежливости, и это неприятно задело ее.
— До завтра, — все же заставила себя улыбнуться она.
— До завтра, — в тон ей попрощался Тим.
Как только Злата скрылась из виду, парень направился в свою палату. Теперь как никогда хотелось, чтобы все оставили его в покое.
Тим поморщился, неосторожно упав на постель. Боли уже не было — скорее просто неприятные ощущения. Раны на теле и лице зажили, оставив только свежие рубцы, на ноге же только вчера сняли повязку, так что с ней надо быть осторожнее.
Парень прикрыл лицо ладонями и вздохнул. Зачем он был так груб со Златой? Она же явно не заслужила этого. Вон даже обняла его напоследок и пообещала прийти завтра. Интересно, выполнит ли его просьбу? Воспоминание об этом вызвало невольную улыбку. Просьба принести бандану была спонтанной и необдуманной — просто он слишком уж некомфортно чувствовал себя с неприкрытым лицом. Теперь, когда он знал, насколько изменился, ему хотелось спрятать ото всех свои шрамы.
Тима передернуло, когда он вспомнил, как Злата посмотрела на его лицо. В ее взгляде явно была жалость. Спустя всего пару минут она даже опустила глаза, лишь бы не смотреть на него. Она этого не говорила, но парень явно ощутил ее чувства — смесь жалости и брезгливости. Девушке было противно от того, что она увидела. Но Злата все же пересилила себя и прикоснулась к нему. Когда она накрыла своей ладонью его руку, Тим даже испугался. Сам не понял, как это произошло, но он отдернул руку. И этим испортил все.
Ну вот почему так?! Тим искренне обрадовался появлению Златы и тем новостям, которые она принесла. Только вот радость эта была глухой — будто он боялся,
Еще, конечно, где-то на задворках сознания мелькала очень неприятная мысль. Прежде он со своими щенячьими чувствами был не нужен девушке, зато теперь она примчалась в другую страну, только чтобы увидеть его. Да что там говорить — в прошлом она просто сбежала от него! С чего вдруг теперь такая перемена?
Ситуация была слишком сложной, чтобы воспринимать ее однозначно. Ладно, похоже, настало время последовать примеру Скарлетт О'Хара и подумать обо всем завтра.
Глава 24
В течение последующих нескольких дней Злата исправно приходила к Тимуру по несколько раз в день. Она делилась свежими новостями, и даже выпросила у заведующего разрешение выходить с пациентом в парк при больнице. Тогда же она исхитрилась, и дала Тиму возможность поговорить с родителями.
Никогда прежде парень не думал, что от голоса мамы у него может сбиться дыхание. Он слушал родительницу и понимал, что не сможет относиться к ней с той же беспечностью, что и раньше. Что уж таить — только сейчас он в полной мере оценил, насколько дороги ему его родные. Он не виделся с ними чуть больше месяца, а, казалось, прошла целая жизнь.
— Мам, я скоро буду дома. Я обещаю тебе, — превозмогая спазм в горле, сказал Тим и нажал отбой. Наверно, в такой ситуации нестыдно было бы и расплакаться, но парень сдержался.
Отдав Злате телефон, он присел, низко опустил голову и снова натянул бандану. Хотелось одного — чтобы все это поскорее закончилось, и жизнь вошла в свое прежнее русло. Конечно, Тим понимал, что так, как раньше уже не будет, но надежда все еще таилась. Он сможет жить своей жизнью, в своей стране и со своей семьей. Теперь даже этого бы ему теперь хватило для полного счастья.
Злата подошла ближе и осторожно положила руку ему на плечо.
«Снова жалеет!» — с раздражением подумал парень и понял — дома будет так же. Что бы он ни сделал, и куда бы ни пошел — всюду будет эта глупая жалость! Все будут «понимать, что ему пришлось пережить»! Тьфу! Делают из него непонятного кого! А ведь он, по сути, попал сюда исключительно из-за собственно глупости. В отличие от многих других. В этом вопросе он не питал иллюзий.
За эти дни, что Злата проведывала его, Тим увидел, как сложно ей находится с ним рядом. Девушка тщательно обдумывала каждый свой жест, каждое слово и даже взгляд. Неимоверно бесило ее обращение — как с маленьким ребенком, ей-богу!
Мотнув головой, прогоняя раздражение, Тимур поднялся и направился к одной из беседок у старого корпуса. Злата молча следовала за ним.
— Ой, смотри! — вдруг воскликнула она. Проследив за ее взглядом, парень увидел взъерошенного щенка. Тот сидел в стороне от беседки и поджимал переднюю лапу.