Тебя никто не найдет

Альстердаль Туве

– Ну вот, а я так рассчитывал на торт «Наполеон», – посетовал ГГ, выходя из машины и бросая взгляд на неоновую вывеску, которая когда-то была самой большой в Норрланде.

– Опоздал, – ответила Эйра, – для этого надо было приехать сюда в августе. Или в шестидесятые годы.

Он присел рядом с ней, жестом спросив разрешение закурить. Остатки глины на ботинках, грязь по краю брюк, фрагмент сухого листика и даже, кажется, стружка в великолепной седеющей шевелюре.

– Мы узнали, кто этот мужчина, – сообщил ГГ.

– Уже?

Вдохнув, Эйра ощутила вкус его дыма во рту.

– Он вырезал свое имя на стене. Криминалисты

заметили, только когда мы уже увезли труп.

Возле дверей кондитерской, поскрипывая, заколыхались на ветру флаги.

– Мы обнаружили его в списке пропавших. Нашелся один аккуратный полицейский, который составил подробный рапорт. И теперь мне интересно, не возникло ли у этого полицейского ощущения, что за этим скрывается что-то еще, – мне ведь так нравится читать между строк.

Эйра увидела его улыбку и поняла, что он говорит о ней. Ее недавний выезд. Пропавший мужчина.

– Ты про Ханса Рунне из Нюланда?

ГГ кивнул.

– Мы отправили в Умео его стоматологическую карту. Первое, что сделали медики, когда к ним поступил труп – просветили рентгеном его зубы. Это он.

Эйра отпихнула пса, который вынюхивал что-то у нее в карманах. Почему она сразу не признала мужчину? Ведь она видела его на фотографии. Щетина, подумала она, впалые щеки – без еды внешность человека быстро меняется. Воспоминания нахлынули на нее, словно бурный весенний поток, прорвавший плотину. Незастеленная постель, рекламные проспекты на полу в прихожей, мусор, который Ханс Рунне не вынес. Минуло уже больше недели с тех пор, как они заходили в его квартиру. Мужчина в заброшенном доме скончался самое большее два-три дня назад. Ее грудь сдавило от ощущения, что она совершила чудовищную ошибку. Снимки живого отца Паломы Рунне замельтешили перед глазами. Колпак Деда Мороза, венок в волосах на празднике Середины лета, Гамлет с черепом в руке.

– Мы еще только начали прорабатывать жителей Оффе, – сказал ГГ, – но уже сейчас ясно, что там мог побывать любой из местных. Единственный, кто не оставил там отпечатков, это, вероятно, сам преступник. В данном случае результаты экспертизы нам ничего не дадут. Да еще сам этот поселок Оффе – более удачного названия для места преступления и придумать нельзя.

– Вы уже говорили с его дочерью?

– Еще нет. Ее разыскивают в Лулео. Она там учится в университете.

– За ним не числилось ничего криминального, ничего, что бы указывало на преступление. – Эйра ощущала в себе настоятельную потребность объясниться. – Когда мы вошли в его квартиру, у меня было такое чувство, словно он всего лишь отошел куда-то ненадолго. Ханс Рунне производил впечатление обычного мужчины. Актер. Развелся с женой. Возможные проблемы с алкоголем, но ничего примечательного.

– Обычный мужчина, – повторил ГГ.

– Знаю, – отозвалась Эйра, – обычных мужчин не бывает.

– Как и женщин.

«Во всяком случае, не в нашем мире», – подумалось ей. Это было ее работой – не давать себя обмануть, видеть насквозь мнимое, задавать вопросы.

– Возьмем, к примеру, вон ту пожилую леди, – и ГГ кивнул на старушку, которая медленно брела по дороге, толкая перед собой ходунки с продуктовыми пакетами из супермаркета «Вилли», что в Крамфорсе. Должно быть, она приехала на автобусе и теперь шла домой с остановки.

– Как ты думаешь, что мы обнаружим, если хорошенько копнем ее прошлое?

– Что однажды она выиграла в лотерею. Ей удалось наскрести на телевизор лет десять

или пятнадцать назад. Никто не знает, что Беттан сделала с выигранными деньгами, но болтают всякое. Говорят, что она пала жертвой брачного афериста.

ГГ рассмеялся.

– Вот тебе и причина, почему я хочу иметь тебя под рукой, – сказал он и так улыбнулся, что она не удержалась и тоже улыбнулась ему в ответ. – Или, во всяком случае, одна из причин. Я не знаю никого, кто бы превзошел тебя по знанию местности. Честно говоря, я вообще чертовски плохо ориентируюсь в лесу, но только ты никому об этом не говори.

Солнце било Эйре прямо в глаза, осень полыхала красками. Эйра обязательно бы спросила, какие еще есть причины, если бы не сидевшее глубоко в ней желание похвалы.

– Если не считать отдельных взломов, я там почти не бывала и не больше других знаю о жителях из церковного прихода Ботео.

– Вот видишь, ты знаешь, что это называется приходом Ботео, – заметил ГГ.

– Разумеется, сейчас его уже не называют приходом, хотя многие до сих пор так говорят по привычке.

ГГ затушил сигарету и аккуратно бросил еще тлеющий окурок в урну для мусора.

– Я помню, что прежде ты уже отвечала отказом, – сказал он, – но тут подумал: все равно еду мимо, дай загляну – вдруг на этот раз удастся тебя уговорить. – Патраск запрыгал вокруг него, когда он поднялся. Эйра потянула пса за поводок и схватила его в охапку, удерживая.

– Тогда я не смогла, потому что на то была своя причина, – сказала она.

– А теперь? – Он встал, заслонив солнце своим телом.

Эйра окинула взглядом округу, где она выросла. Одален никогда не был лакомым куском для городских застройщиков, дома возводились на месте старых – неразбериха, переходящая в трущобы. Отсюда она могла различить печную трубу и конек крыши дома, в котором прошло ее детство. Эйра подумала об опустевшем после отъезда мамы доме и своем осужденном за убийство брате, который сидит в тюрьме в Умео. Погибший в Оффе был ей не знаком, а, значит, подобной истории с ее отстранением от расследования по личным мотивам здесь не повторится.

– Я должна спросить у своего шефа, – сказала она.

– Уже сделано, – ответил ГГ, – никаких проблем. То есть проблемы, конечно, есть всегда, но мы решаем их внутренним образом.

– О’кей, – ответила Эйра.

– Должен ли я понимать это как «да»?

Между усадеб к югу от Соллефтео протянулись сжатые поля. На одном из полей перед отлетом в теплые края собрались сотни лебедей-кликунов. Когда Эйра вышла из машины, они шумели, как нестройный хор духовых инструментов.

На краю придорожной канавы стояла женщина и смотрела на стаю. Она была просто одета, и ветер трепал ее светлые волосы, закручивая их вокруг головы: если бы кто-то ее сейчас увидел, ни за что бы не догадался, что перед ним следователь из Отдела по расследованию особо тяжких преступлений.

– Значит, ты вернулась, – сказала Силье Андерссон и улыбнулась. В последний раз они виделись в комнате для допросов, причем Эйра выступала в роли допрашиваемой, пытаясь лавировать в потоке вопросов о своем брате.

– Как далеко вы успели продвинуться? – спросила она.

Силье указала на несколько домов на противоположной стороне дороги.

– Три целых восемь десятых километра от места убийства. Это будет просто сказочной удачей, если окажется, что кто-то что-то видел.

– Зачастую люди видят куда больше, чем им кажется.