Тебя никто не ждал
Шрифт:
– Посмотри на это по-другому, – вновь широко улыбнулся маг, – Королю-Чародею было предсказано, что его не убьёт смертный муж. Он считал, что его убьёт бессмертный, потому опасался вступать в рукопашный бой с эльфами, а его во время битвы за Минас-Тирит вывели прямо на девушку, замаскированную под мужчину. Между прочим, это организовал лично Элессар с помощью его соратника из полуросликов. Так что не всё так как кажется. Взять, к примеру, меня. Я потомок древнего рода, не так уж сильно уступающего в знатности и древности роду самого Государя. И при этом я действительно черный маг. Спроси меня: как так
Эландер в это время жевал кусок мяса, и не мог говорить, а просто промычал что-то невразумительное. Маг расхохотался.
– Как я уже говорил, наше племя воевало с Королем-Чародеем. Воевало веками. Часто случалось так, что удерживаемый нашими предками замок стоял в лиге от их замка. И в обоих замках сидели представители древних нуменорских семейств, доводящихся друг другу родственниками. Случались и перебежчики, что вместе с землями и войсками переходили на сторону наших врагов. Какой, по-твоему, из этого можно сделать вывод?
Эландер молчал.
– Вывод таков: с той стороны тоже случались перебежчики. И мы их принимали. Мой род восходит к одному из таких перебежчиков.
– Заражение тьмой необратимо, – глухо произнес Эландер. Он выплюнул непрожеванное мясо в костер, – Назад пути нет.
Туорлис усмехнулся, но как-то по-доброму, сочувствующе:
– Ты ведь чувствуешь темное колдовство, правда? Потому ты и стал лучшим из тех, что ходят в Мордор?
– Чувствую.
– Я в начале разговора произнес небольшое темное заклятьице. И ты этого не почувствовал. Хотя, после того что с тобой сотворил Креахус – я его убил, кстати, так что можешь считать себя отомщенным – ты стал настолько чувствителен к тьме, что вот-вот должен был соединиться с ней, и стать её орудием. Но пока не стал.
– Твое зелье помогло, – догадался Эландер.
– Верно, – кивнул Туорлис, – оно называется малторон.
– Оно излечивает от заражения тьмой!? Так зачем же тогда держать его в тайне? Это сколько же хороших воинов можно было спасти от эльфьих застенков и казни!
– Не горячись так. Для начала, заражение тьмой действительно необратимо, малторон лишь замедляет его. Очень надолго замедляет, и для тебя, к примеру, всё кончится хорошо. Придет время, и ты умрешь своей смертью, так и не поддавшись тьме. Если будешь принимать малторон и, если тебя не убьют разумеется. А вот я не доживу до старости. Если меня не убьют враги, со временем настанет такой момент, что малторон перестанет справляться. Тогда меня убьют свои же, чтобы не дать мне переродиться. Так происходит веками с представителями моей семьи. Мы, так сказать, зло на службе у добра. В общем, вот тебе фляжка, пей по глотку в месяц. Пока хватит. Будут сны странные беспокоить, скажешь мне.
Сказав это, он ушел спать в палатку, оставив Берехтеля наедине с Эландером.
Здоровяк вымучено улыбнулся.
– Когда я вернулся в крепость, там уже были эти. Оказывается, до них дошли слухи о том, что ты чуешь тьму. Хириль донесли, не иначе, они ведь работают на Государя. Собрали команду, отправились тебя выручать. Там тебя уже поджидает уютная камера и добрый дознаватель. Я думал, выручу тебя с их помощью, а потом мы вдвоем сбежим. В Дейл, или ещё куда. Да хоть в Умбар. Мы сейчас, как сам понимаешь, в кхандской крепости, кроме них через
– Ты готовил побег?
– Да, готовил.И Вала видят, я до сегодняшнего вечера не знал, что ты теперь привязан к ним.
– И я не знал.
Эландер посмотрел на фляжку с малтороном. Повернулся на восток, потом на запад. Нет. Ничего, совершенно ничего не чувствует. Никакой тьмы. Впрочем, Вала с ним с этим чувством. Зато теперь нет того гнетущего ощущения что тьма внутри него.
Глава 19
Утром молчаливые кхандцы, закутанные так, что оставались видны только глаза, проводили Эландера, Берехтеля и Туорлиса к выходу из оазиса. Днем всё выглядело не менее таинственным, чем ночью. Незнакомые Эландеру растения были высажены стройными рядами, за ними просматривались здания с плоскими крышами, с площадок на дозорных вышках на них поглядывали стражники. Чувствовалось, что им здесь не рады.
За воротами их ожидали несколько рослых, хоть и худощавых мужчин, с виду бывалых. Это были точно не кхандцы. Светлые длинные волосы, крупные породистые носы и светлые глаза выдавали в них потомков нуменорцев. Одеты они были просто: в плащи с капюшонами, накинутыми на головы.
– Ну вот, знакомьтесь, мои соплеменники, – представил их Туорлис, после обратился к дун эдайн:
– А это, собственно, и есть тот парень, в поисках которого нам пришлось забраться в такую даль, – с этими словами он покровительственно похлопал Эландера по плечу. Это было неприятно.
Дун эдайн молча повернули коней и небыстрой рысью припустили на северо-запад, к голубеющим в рассветных лучах мордорским горам. Несколько из них подождали, пока Эландер не проедет вперёд, после чего пристроились по бокам от него, двое прикрывали отряд сзади.
– А почему они ночевали за стенами оазиса? – тихо спросил Эландер у Туорлиса.
Тот посмотрел на него недоуменно:
– Ну это ж кхандцы. Для них Саурон не великий враг, а могущественнейший бессмертный колдун, который в древние времена вывел их народ из дикости, научил пользоваться огнем, ковать железо и ткать ткани. После он со своими слугами защищал Кханд от пришельцев, охотящихся за рабами.
– Саурон помогал им воевать с харадримами? – заинтересовался Эландер.
Туорлис закатил глаза.
– Ауле великий, до какого же невежества докатились жители Гондора в своей спеси! Нуменор! Главным потребителем рабов в древности был Нуменор! С тех древних пор прошло очень много времени, и для современных кхандцев и харадрим это всего лишь сказки, которые в детстве рассказывали им матери, но в последнюю войну они вновь схлестнулись с воинами Запада, так что светлые волосы, кожа и глаза вновь вызывают у них неприязнь. Хотя невольниц с такими волосами в здешних землях ценят высоко. Ну, сам понимаешь. Женщины врага желаннее чем свои.