Течение Алькионы
Шрифт:
Я было застонал, но подумал, что не стоит.
— Что ей нужно? — ровным тоном спросил я.
— Вы не знаете, зачем вы ей понадобились?
— Только не надо… — сказал я.
— А вы когда-нибудь прекратите? — возразил он. Я понял, что он чем-то обеспокоен.
— Я вчера не очень хорошо себя вел? — догадался я.
— Вы были немного надоедливы, — сказал он.
На этом и закончились мои попытки сделать какие-то возражения и обсуждать и этот вопрос. Джонни был явно на стороне дель Арко. Это можно было понять: малыш никогда не был в космосе.
— Холодный, — заметил я.
С деланной неторопливостью я оделся и спустился вниз. Ив сидела, а Джонни стоял опираясь на стенку, и жадно глазел на нее.
— Не хотите ли прогуляться? — спросила она.
— Зачем?
— Я хочу поговорить с вами.
— Не об этом же проклятом корабле?
— Не совсем, — сказала она. — Я хочу расспросить вас о Майкле.
Я кивнул. Джонни выглядел совсем несчастным, когда я проходил мимо, но я лишь беспомощно пожал плечами. Он сделал то же самое.
Солнце светило ярко, но было сыро. Облака все еще плыли на север, а мостовые были влажными от дождя, который лил всю ночь. Мы брели в направлении северо-восточной части города. Этот район Нью-Йорка не был идеальным местом для прогулок, но у Ив было что-то на уме, реальное или воображаемое, и она не обращала ни малейшего внимания на окружающую нас убогость.
— Тот мир, где погиб Майкл, находился на краю Течения? — спросила она.
— Да, неподалеку от Венца, — сказал я.
— Что вам понадобилось в Течении? — она не хотела ходить вокруг да около. Я понимал, к чему она вела.
— Я уже говорил вам, — сказал я. — Мы делали переход к Холстхэммеру из Азадикта в поисках груза.
— Вы не собирались искать "Потерянную Звезду"?
— Нет, не собирались.
— Куда же вы намеревались доставить груз, который получили бы в Холстхэммере?
Я пожал плечами.
— Куда-нибудь; в зависимости от того, что это было. Вероятно, попытались бы взять ткани или что-то вроде этого для мира под названием Розрок. А с Розрока, если бы все сложилось удачно, можно было бы что-то захватить на Холстхэммер.
— Значит, какое-то время вы планировали находиться вблизи Течения?
— Да, думаю, неподалеку. Вашему брату там нравилось. Но находиться поблизости от Течения и быть в нем — это разные вещи.
— Я прочла вчера вечером некоторые письма Майкла. Он упоминает "Потерянную Звезду" дважды. Один раз в письме из Холстхэммера, а второй раз, когда вы приземлились на планете на краю Течения. Чья идея была лететь туда?
Внутренне я застонал. И раньше у меня закрадывалось подозрение, но я никогда себе серьезно не представлял, что Лэпторн может иметь виды на сокровища "Потерянной Звезды". Даже Лэпторн…
— Это была идея Майкла, — ответил я ей.
— Для вас это имело значение?
— Какое именно значение?
— То, что Майкл погиб оттого, что собирался лететь за "Потерянной Звездой"?
— Вы считаете, что мне следовало ринуться туда, чтобы вместе с ним погибнуть в этой безумной затее? — спросил я. — Из преданности?
— Но он на самом деле хотел попробовать или нет?
— Может быть. Временами он вел себя как идиот, но мне ничего не говорил. Я считал, что мы находились, как обычно, для перевозки грузов. Ведь таким образом мы зарабатывали себе на жизнь. Я бы ни за что не дал себя уговорить окунуться в Течение. Никогда бы не повел корабль в такое гиблое место.
— Но это был не ваш корабль. Он принадлежал также и Майклу.
— Корабль не полетел бы без меня. Как, кстати, и без Майкла тоже. Куда бы мы не направлялись, мы должны были договориться о полете. Точно так же, как я не дал бы ему лететь охотиться за сокровищами Черной Туманности, точно так же он не позволил бы мне перевозить почту с Пенафлора в Новый Рим. Мы всегда принимали компромиссные решения.
— Но в конце концов вы ведь не пришли к компромиссному решению?
— На что вы намекаете?
— Я немного знакома с космическими кораблями. Ваш корабль был с двойным управлением, правильно? Пульт управления на носу и внутри корабля.
— Ну?
— Так что конец корабля не принял бы главный удар…
— Ну…
— Тот, кто был у пульта не смог бы, наверное, избежать крушения, но у него могло достать времени, чтобы изменить ориентацию корабля.
— Я рассказал вам о крушении все, — сказал я. — У меня не было намерения умышленно убить вашего брата.
— Вы могли бы перевернуть корабль. У вас было время.
— Я был занят тем, что пытался посадить корабль целым. — До удара мне и в голову не приходило, что один из нас может погибнуть. Я думал — пан или пропал. Я пытался спасти корабль так, чтобы он не рассыпался, но это было непросто, как я потом понял. Мог ли я, если подумать, опрокинуть корабль и спасти жизнь Лэпторна ценой собственной жизни?
Дело в том, что я об этом не думал. Просто рефлекторно я делал то, что делал, без колебаний. Мне никогда не приходило в голову, что имелся какой-то выбор.
Мы оба остановились. На улице были люди, не обращавшие на нас внимания, но они были неподалеку и могли нас слышать.
— Думаю, я мог бы перевернуть корабль, сказал я очень спокойно. Время у меня было.
— Но вы этого не сделали?
— Не сделал. — И опять очень спокойным голосом.
— А какое право вы имели решать, что Майкл должен умереть, а не вы, голос ее был напряженным, но не сердитым, и не истеричным.
— Право? — сказал я хрипло. — А при чем здесь право? Я был у пульта. Если и имелось решение, его должен был принимать я. Я делал только то, что делал, и у меня вообще не было никакого решения. Добро и Зло не имеют к этому никакого отношения. Я был у пульта и пытался предотвратить крушение. Я совершил его. Если бы в моем мозгу была мысль о том, чтобы дать вашему брату возможность выжить, может быть, я бы и спас его. Но этой мысли не было. В моей голове не было мысли о чьем-то спасении, кроме как о спасении корабля. Это мой корабль падал, я думал только о нем.