Течения
Шрифт:
Девочки, сколько же тут калорий! — Люба весело взвизгнула, типа, пошутила.
Мне как раз для набора массы, — сказала я, слизнув с пальца майонез, и Люба отвернулась.
Потом в комнату стали прибывать новые люди, по двое или трое, толпой, в одиночку, парни и девушки, приходили и совсем взрослые ребята, комната будто задышала и начала шевелиться. Сидели на кроватях, полу и стульях — кто-то сразу приносил свой. Из-под столов, поставленных рядком в центр, выползали водка и соки, еще какой-то алкоголь ядовитого цвета и вроде бы портвейн. Сколько денег скинуть, спросила я Сашу. Первый раз угощаем, Саша чмокнула меня в щеку. На самом деле мы
Кто-то принес гитару, начали петь Нойза МС[1], особенно хорошо шла «Из окна», ее играли раза четыре. Меня удивило, с каким чувством старшекурсники орали первую строчку, ту, где про Первый канал. Разве не это мечта — работать на федеральном телевидении? Рядом с моим красным мини-купером и квартирой в центре лежала трудовая книжка с записью, типа, редактор Первого, ну или продюсер, что-то важное и денежное. На третий раз я уже запомнила несколько строчек, особенно припев, к тому же выпила еще, так что тоже орала, вместе со всеми.
Когда в очередной раз из комнаты вышла кучка парней и девушек, я увязалась за ними. Мы все вывалились на балкон и закурили. Я стрельнула у кого-то толстую сигарету, это было нормально, все стреляли, мне было совсем не холодно, хотя кто-то даже вышел в куртке. Я тогда решила, что это точно последний раз, когда я курю. А потом выходила еще и еще, потому что мне нравилась эта компания, все там были старше, кто-то даже с пятого, и разговаривали о чем-то сложном.
Когда я в последний раз вернулась в комнату после курения, стены пошли волнами, а потолок прогнулся. Я заметила, что людей стало вдвое меньше, а оставшиеся расселись по углам и говорили о чем-то с чувством. В центре, над столами, нависала только Люба. Она запихивала в рот южный ролл, подбирая пальцами выпадающую морковь, и смотрела только на свои кисти. Закончив с одним рулетом, Люба взяла второй и сжала его так крепко, что из слоев армянского лаваша полез майонез.
Меня начало тошнить, я сказала «пока» Саше, Любе и всем остальным, затем вышла в коридор. Вспомнила, что положила телефон на полку, и вернулась за ним. Час с небольшим ночи, восемь пропущенных от Сережи, последняя эсэмэска — одиннадцать минут назад. «Позвони срочно».
Что случилось? Я сплю.
Блин, зай, ты где там шляешься?
Говорю же, сплю.
Ты че, бухая? Ты пьешь там, что ли?
Не бухая, а сонная, все, давай.
Настя, ты офигела совсем? О чем мы с тобой говорили?
А почему тебе можно, а мне нельзя, интересно…
Ясно. Иди трезвей, завтра с тобой поговорю.
Я проснулась от того, что соседки говорили в полный голос. Таким же способом меня будила бабушка, когда считала, что я заспалась. От Сережи сообщений не было. Я встала, и меня снова затошнило. О, бодрое утро, хохотнула Карина. А можно в следующий раз потише возвращаться, сказала Маша. Настя-два храпела из-под одеяльно-шмоточной кучи.
Умылась, оделась, съела йогурт. Холодильник пованивал, и это то, что меня больше всего раздражало в общежитии: твой порядок всегда уничтожается чужим беспорядком. Соседки не замолкали, Карина даже включила музыку, какую-то противоположную вчерашней гитарной, и я вышла в коридор. Почувствовала, как меня что-то легонько толкнуло в бок. Рядом никого не было. Посмотрела налево, потом посмотрела направо — две дыры в мир. Из одной я вчера, кстати, курила.
Я пошла к балкону, который
Меня затошнило еще сильнее. К алкогольному яду добавился коридорный холод, жутковатый сквозняк, набирающий силу в середине своего пути, там, где я была. Я чувствовала, как из меня выпаривается телесное тепло. Зазнобило. Я не собиралась сразу звонить Сереже, думала отложить разговор на вечер. Но тут набрала. Села прямо на пол.
Ничего особенного Сережа не сказал. Ты мне обещала вести себя прилично. Я же теперь не могу за тобой проследить. Надеюсь, ты хотя бы не закурила. Я сегодня даже на тренировку не пошел, потому что проспал. Я же ждал звонка полночи. Зай, со мной так нельзя, зай. Поскольку я не спорила, в конце Сережа сказал, что любит меня. И что в его институте уже пошел слух, будто сессию без денег не закрыть. Так что, наверное, он будет подрабатывать. Я ответила Сереже, что он молодец и что тоже его люблю. Потом положила трубку, с трудом поднялась и пошла обратно в комнату. Тепло уже перестало выпариваться, хотя невидимый коридорный дух все еще толкал в бок.
Я пролезла к себе под одеяло, согнула ноги в коленях и пислонила к ним тяжелый ноутбук, его ребро вдавилось в мягкий живот. Соседки болтали еще громче. Я заметила, что Карина, которая со всеми говорит засахаренными, словно сушеный инжир, словами, почему-то очень холодно общается с Машей, будто прижимает ее пяткой. Например, Маша спрашивает, как Карина собирается стирать вещи, и та ей говорит: а ты, я смотрю, не очень-то любишь чистоту, за неделю ни разу не постиралась. И так далее.
Я вставила наушники и поискала в интернете вчерашнюю песню. Строчка про Первый канал застряла в голове между ушами, так что я быстро ее нашла. Песня показалась веселой и дерзкой, она мне понравилась, хотя я все-таки не понимала, почему она так всех заводит. Я никак не могла разобраться с этой песней, придумать аргументы за и против, составить в голове план эссе, мысли толкались в мутной черепной жиже и никуда не выводили.
Дело было не в похмелье. Мне все время казалось, что я глуповата и единственное, что умею по-настоящему хорошо, — это побеждать во всяких конкурсах. Экзамены тоже были соревнованием. Сначала я сдала ЕГЭ и получила высокие баллы — пропуск на второй этап. Потом поехала в университет и там прошла несколько внутренних испытаний. Через все этапы я перепрыгивала с легкостью, будто играла в дворовую «резиночку». Я вела себя уверенно и чувствовала в основном так же.
Но иногда, даже, вообще-то, часто, вспоминала про интеллектуальные дыры, полотно своих знаний, расстрелянное дробью, побитое молью, и боялась, что меня рассекретят. Бывало, я даже не знала, как правильно составить фразы.
«По приходу» или «по приходе»?
«Извините, что задержала ответ» или «извините, что задержалась с ответом»?
С «одеть» и «надеть» я разобралась давно, хотя в семье всегда говорили «одеть». Но иногда, хотя очень редко — например, вчера, когда выпила, — я могла сказать, что приехала «с универа», а не «из». Это стыдно. Иногда я думала, что лучше говорить поменьше, особенно среди умных и москвичей.
Ты так веришь, что получишь повышенную стипендию? Маш, ты такая интересная. Откуда тебе знать, что ты на одном уровне с другими? Нам же еще ни одной оценки не ставили. Ну, удачи, вера умирает последней.