Течению наперекор
Шрифт:
Здесь он упоминается только для того, чтобы пояснить, почему для Юлия Цезаря были закрыты все «нормальные» пути гражданской и военной карьеры. Родственник Мария не мог рассчитывать на необходимую поддержку со стороны укомплектованного Суллой сената. Его честолюбие могло опереться только на завоевание благосклонности Народного собрания. Цезарь был хорошо образованным молодым человеком. В 25 лет он на три года уезжает на остров Родос. Берет уроки ораторского искусства, с глубоким интересом изучает историю Греции. Особенно восхищается Периклом. Тем не менее он достаточно трезв и практичен. Понимает, что любовь римской толпы надо завоевывать подарками, пышными зрелищами и раздачей денег. А денег-то как раз и нет. В 17 лет он женился на дочери Цинны, еще одного кровного врага Суллы. После прихода к власти диктатор приказал юному Цезарю развестись, но тот не подчинился и был за это лишен отцовского наследства. Тем не менее без всякой рекомендации сената или кого-нибудь из прославленных римлян, никому не известного молодого человека Народное собрание в 68 году избирает квестором. Секрет этого успеха нетрудно понять. На практически неимущем Цезаре висит колоссальный долг в 8 миллионов денариев. Деньги потрачены на ремонт Аппиевой дороги, смотрителем
Здесь я должен прервать едва начатое повествование о Цезаре, чтобы откровенно сообщить читателю о некотором «вольном» приеме, который был мною использовали при написании второй половины книги. Он заключается в эпизодическом предложении наряду с документированными материалами некоторых фантазий или, говоря деликатным научным языком, «реконструкций» размышлений, диалогов исторических персонажей, даже небольших сцен с их участием. В конце концов, древние историки тоже не располагали стенограммами речей своих героев, а следовательно, их «реконструировали». Я старался, чтобы мои реконструкции (или, если угодно, фантазии) были всегда основаны либо на документах, либо на каких-нибудь косвенных свидетельствах древних авторов, либо на знании последующих фактов биографий действующих лиц.
Документальные основания для реконструкции нижеследующих размышлений Юлия Цезаря довольно скудны. У Светония есть упоминание о не дошедшем до нас письме Цицерона к некоему Аксию, где он замечает, что Цезарь помышлял о царской власти в ту пору, когда был еще только эдилом (а на эту должность он будет выбран через год после возвращения из Испании). Есть еще в основном совпадающие свидетельства Плутарха и Светония о том, как однажды в Испании Цезарь, вспомнив об Александре Македонском, с грустью говорил друзьям, что в его возрасте Александр уже покорил весь мир, а он, Цезарь, до сих пор еще не совершил ничего замечательного.
Зато мне хорошо известны как из сочинений древних историков, так и из сохранившихся записок самого Цезаря факты его последующей жизни. Поэтому я решаюсь переписать сюда представленную в книге на суд читателя реконструкцию мыслей Цезаря, стоящих за вырвавшимся у него горьким замечанием.
На пути в Испанию Цезарь непременно проплывал мимо крепости Новый Карфаген. Он, конечно же, подумал, что именно здесь начиналась блистательная военная биография одного из самых великих полководцев прошлого века, Публия Корнелия Сципиона Африканского...
Когда Публий вел своих солдат через обмелевшую лагуну на штурм городской стены, ему было всего двадцать шесть лет. Горько думать, что ему, Цезарю, уже тридцать три, а за его плечами нет ничего, если не считать пустякового венка под Метиленой. Когда Сципиону было тридцать три... Юпитер Великий и Всеблагой! Это же в 202 году. Он уже разбил Ганнибала в битве при Заме! Консул римского народа, Сципион был уже удостоен величайшего триумфа. А он, Цезарь, всего лишь квестор в покорной римской провинции... У Сципиона впереди еще победа над Антиохом... Потом этот постыдный суд... Как он ответил тем жалким трибунам! Их имена справедливо забыты. Впрочем, они были лишь орудиями в руках сената, который боялся Сципиона. Великий Сципион!.. Затем он навсегда покинул Рим. Не готов был подчиняться власти сената, но и не захотел властвовать сам. А ведь мог бы! Воины были преданы ему безоглядно. А народ — боготворил! Как они все пошли за ним на Капитолий, покинув жалкое судилище! С дозволения великих богов Сципион мог бы стать новым царем в Риме... Но для него Республика была неприкосновенна! Он сказал тогда: «Если я стал больше, чем тебе полезно, родина, я ухожу». Замечательные слова! Поступил бы я так же на его месте? Не знаю. А сейчас? Ушел бы Сципион из Рима сейчас? Нет, наверное, нет!.. Тогда была великая Республика, великий сенат. На его скамьях в те времена сидели: Фабий Максим. Тит Фламинин, Марк Катон, Эмилиий Павел, потом Сципион Эмилиан, Лелий и другие им подобные мужи. Затем Сулла и дядя Марий. Но с них начались междоусобицы. Республика стала больна, а теперь и вовсе умирает. Не Сулла ее погубил, а сенат. Его падение началось еще со времени войны с Югуртой. Сейчас не любят вспоминать те скандальные разоблачения подкупа сенаторов, бездействия и измены полководцев. Покойная тетя рассказывала об этом позоре. Не любят вспоминать, потому что нынешние сенаторы такие же бездельники и взяточники. Думают только о наживе, о выгодном наместничестве, о своих дворцах и виллах. А народные трибуны беспомощны или продажны. Народные собрания в Риме, после того как государство так разрослось, бессмыслица. Большая часть сходящегося на них народа — это римская чернь, толпа, которую может увлечь на что угодно каждый ловкий демагог. Разве могут они решать судьбу Рима и множества народов, зависящих теперь от него? Нет! Плебс не способен, а сенат не желает спасти Республику. Она обречена! И Сципион сегодня не ушел бы. Он бы взял власть в свои сильные и чистые руки. Важна ведь не оболочка республики, не учреждения — важна ее суть. Верность традициям, честь и достоинство римлян, их могущество, их преданность Риму — все это утрачено и почти забыто. Но при твердом и достойном правлении может воспрянуть вновь.
Такое правление, конечно, не должно быть советом или собранием. В огромном государстве, в сегодняшнем опасном положении на его границах, ни самый лучший сенат, ни самое превосходное Народное собрание не могут быстро принимать решения, которых требует новое время. Любое собрание, когда дело доходит до принятия важных государственных решений, либо увязает в спорах, либо оказывается во власти страстей и общего ослепления. И нельзя голосованием решать вопросы, требующие подлинного знания дела. А ежегодная смена консулов? Какая нелепица — каждый год заново учиться руководить государством! Ведь учиться можно только на практике, решая каждодневные проблемы. И не год, не два, а много лет. Значит, нужен один достойный правитель! Его достоинство, умение и право управлять пусть будут хоть ежегодно подтверждаться решением народа, которому он отчитается в своих действиях. В этом отношении закон пусть будет непреложен и строг. Но пока доверие не утрачено, менять правителя не следует. Сенат? А что сенат? Пусть советует
Однако Юлий Цезарь не принадлежал к породе людей, которых сожаления о неудачно складывающейся жизни заставляют опустить руки. Наоборот! Он возвращается из Испании, полный решимости продолжить рискованную игру. Выдвигает свою кандидатуру на следующую государственную должность. Благодаря проявленной ранее щедрости и обходительности его избирают эдилом на 65 год. Это уже авантюра! Согласно традиции, в обязанность эдилов, помимо заботы о порядке и городском хозяйстве, входит организация угощений и праздников для народа. Причем исключительно за свой счет. Успех этих празднеств определяет популярность устроителя и его шансы на дальнейшее продвижение по ступеням государственной службы. Состязаясь со своими предшественниками, эдилы от года к году увеличивают пышность зрелищ и угощений, а значит, и свои расходы. Цезарь понимает, что без блестящего эдилата не быть ему претором. А денег нет! Восемь миллионов долга! Пока что эта общая сумма известна только ему. Но если она заметно возрастет, кто-нибудь из старых кредиторов потребует возврата долга. За ним последуют и остальные — дело кончится судом. Однако другого пути нет. Надо занимать еще денег, занимать много! Чтобы благодаря неслыханному размаху игр, представлений и обедов для народа как можно скорее пройти в преторы и, опередив кредиторов, получить в управление доходную провинцию. Это позволит расплатиться с наиболее нетерпеливыми и двинуться дальше — к консульству. Слава богам, чем выше положение, тем лучше кредит! Тот, кто, рискуя, остановится на полпути — проиграет. Цезарь умеет рисковать!
Отмечая двадцатилетие со дня смерти своего отца, он выводит на арену цирка триста двадцать пар гладиаторов, все убранство которых — латы, щиты и даже оружие — изготовлено из серебра. Такое еще не приходило в голову никому. Зато и народ, по свидетельству Плутарха, «...стал настолько расположен к нему, что каждый выискивал новые должности и почести, которыми можно было вознаградить Цезаря».
В 63 году умер Верховный понтифик (жрец) Метелл. В борьбу за избрание на этот почетный и влиятельный пост вступили два известных сенатора. Цезарь имеет дерзость в Народном собрании выставить свою кандидатуру и получает значительное большинство голосов. Это, естественно, повлияло на настроение кредиторов. Тем не менее надо спешить: сумма долга выросла до чудовищной величины в двадцать пять миллионов денариев. Сразу после избрания Верховным понтификом Цезарь выдвигает свою кандидатуру в преторы на 62 год. Успешно проходит и на эту должность. По окончании претуры получает назначение в хорошо знакомую и расположенную к нему Испанию. Отбытие туда едва не сорвалось. Некоторые из кредиторов потребовали возврата ссуды. Спасла дружба Цезаря с Крассом. Самый богатый человек в Риме предоставил наиболее агрессивным заимодавцам гарантию в общей сложности на пять миллионов денариев. Тучи, собравшиеся над головой Цезаря, рассеялись...
В конце того же 62 года в Рим с Востока возвращается с войском человек, который мог бы немедленно осуществить то, о чем Цезарь только мечтает, взять безраздельную власть в Риме. Это Помпей Великий (так его назвал еще Сулла). Он на пять лет старше Цезаря, но уже прославленный полководец, удостоенный триумфа. Недавно он по поручению сената очистил море от пиратов, а затем наголову разбил войско грозного понтийского царя Митридата. Преследуя его, дошел до столицы Армении Артаксаты. Царь Тигран вышел ему навстречу и сдался на милость Помпея. Преследуя дальше Митридата, тот прошел страну альбанцев (нынешний Азербайджан), прошел страну иберов (Грузия), подавив их сопротивление, вышел на восточный берег Понта, в Колхиду. Митридат бежал в Приазовье. Туда Помпей уже не пошел, но завершил начатое Лукуллом покорение территории нынешней Турции, образовав две новые провинции Рима — Вифинию и Понт. Потом спустился в Сирию. Оставался там в течение года. Основал сорок городов — центров эллинской цивилизации. Дошел до независимой в то время Иудеи. Силой решил спор между двумя ее кандидатами в первосвященники в пользу одного из них — Гиркана. Назначил его этнархом — правителем, но не царем. А саму Иудею объявил частью римской провинции Сирия. Улаживая споры между городами Азии, завоевал там славу человека справедливого и милосердного.
Популярность Помпея в римском народе — легендарная! Закаленное в трудных кавказских походах (и отменно за них вознагражденное) войско предано ему беззаветно. Только чеканной монеты, серебряных и золотых сосудов он везет с собой на 120 миллионов денариев.
Но Помпею и в голову не приходит посягнуть на власть в государстве. Для этого у него не хватает фантазии. Его мировоззрение традиционно, а законопослушание привычно с ранних лет. Он честолюбив и даже очень... но в рамках римской республиканской традиции. Сейчас он мог бы, как некогда Сулла, двинуть свои войска с юга Италии на Рим. Кое-кто в сенате этого серьезно опасается. Но опасения эти напрасны. Сразу после высадки в Брундизии Помпей благодарит воинов за верную службу и приказывает им разойтись по домам до того момента, когда он призовет их в Рим для участия в триумфе. В своей речи он, конечно же, обещает добиться у сената наделения своих ветеранов землей.