TEENариум. Антология невероятных историй
Шрифт:
Жалко, но они, скорее всего, никогда больше не увидятся.
На втором пути состав появился через пять минут, затормозил с шипением и грохотом. Мишка проскочил внутрь, ухватился за поручень так, словно тот мог вырваться. Когда вагон тронулся, обратил внимание, что все пассажиры заторможенные, будто сонные, никто не двигается, даже не моргает.
Но продолжалось это несколько секунд – мигнул свет, и все изменилось, стало обычным.
Зашуровал пальцем по экрану планшета тощий белобрысый парень, зашелестел газетой сурового вида старик, принялись
Еще через две остановки он и сам покинул вагон.
Указатель «Красная площадь» тут же попался на глаза, потом встретился еще один, со стрелкой. Заблудился бы тут лишь слепой, и вскоре Мишка оказался наверху, перед большим красным зданием с башенками и надписью «Исторический музей».
Ну уж тут-то, в самом центре Москвы, связь должна быть!
Сотовый пиликнул, показывая, что жив, и вроде бы даже высветил название оператора в углу экрана… Но мигом погас, словно у него села батарея, заряженная до упора вчера и способная работать целый месяц!
Мишка засопел, подержал нажатой клавишу «Выкл»… Не помогло.
Тогда он отковырял заднюю крышку, вытащил аккумулятор и вставил на место… Бесполезно.
Вернулось оставшееся на станции «Чудово» беспокойство – как он найдет одноклассников, как даст Анне Юрьевне знать, что жив, что у него все в порядке и что он их отыщет, скажите только, где искать?!
Нечего делать, придется обращаться за помощью.
Это просто, ведь на Красной площади обязательно стоят милиционеры.
Куда идти, Мишка сориентировался быстро – вокруг было полно туристов, и все они топали в одном направлении. Метель прекратилась, лишь заблудившиеся и отставшие снежинки мягко опускались на булыжники мостовой.
Исторический музей остался сбоку, Мишка прошмыгнул мимо кучки иностранцев, что фотографировались с усатым дядькой в сапогах, шинели и фуражке. Впереди распахнулась ширь Красной площади – красная стена с зубцами и башнями, над ней купол с лениво плещущимся в вышине трехцветным флагом.
Над Кремлем отчего-то снег шел, валил клубами, и в них чудилось целенаправленное, уверенное движение. Казалось, что повисший над древней крепостью исполинский спрут перебирает десятками длинных щупалец, и злобно пялятся из недр серых туч налитые белой злобой глаза…
Мишка встряхнул головой, и видение исчезло.
Милиции заметно не было, и он заторопился туда, где торчал шпиль Спасской башни. Острая верхушка ее напомнила о шапке Алисы… Интересно, где сейчас шустрая москвичка, что поделывает, вспоминает ли о нем?
Остался позади Мавзолей, неприятно-бурый, точно покрытый сырой плесенью. Приблизился яркий, праздничный, украшенный разноцветными куполами храм Василия Благовонного… или Блажного?
Храм этот Мишка на картинках видел, но название не запомнил.
Народу на площади было хоть и меньше, чем в метро или на вокзале, но все равно порядочно. Щелкали
Мишке показалось, что далеко впереди, у самой башни, он разглядел яркий платок классной, ее длинное пальто, рядом вроде куртку Андрюхи и тощую маму Ереминой. Сердце ударило гулко и громко, и он ускорил шаг, едва не побежал…
Но те, кого он увидел, исчезли с глаз, скрылись за гуляющими.
Когда он выскочил на открытое место, никого уже не было, лишь закрывались проглотившие очередную экскурсию ворота Кремля.
– Ух ты, ну, – досадливо пробормотал Мишка, сжимая кулаки.
Зато он увидел милиционеров, охранявших Спасскую башню, и заторопился к ним.
И только тут сообразил, что по-прежнему сжимает бесполезный телефон, и сунул его в карман куртки. Но там оказалось занято, в кулак уперлось нечто твердое, округлое и холодное, словно обточенный кусок льда.
Вокзальная находка!
Как Мишка вообще мог про нее забыть?!
Ведь ни разу не вспомнил с той поры, как встретился с Алисой, даже толком не разглядел, что это такое! Хотя можно сделать это сейчас, только отойти в сторону, чтобы никто не обратил на него внимания.
«Яйцо» оказалось даже тяжелее, чем он помнил.
Мишка вновь услышал тиканье, а перевернув находку, убедился, что это и вправду часы.
Четыре циферблата, все черные, и по каждому ползут золоченые, причудливо изогнутые стрелки! Нижний, самый большой – понятно, это время, а вот что показывают три маленьких, расположенные дугой сверху? Один тоже разбит на двенадцать секторов, но в них не числа, а какие-то значки, другой, с семью стрелками, каждая заканчивается хитрой фигуркой, одна как полумесяц, другие вовсе непонятные, а в третьем, без делений, на изогнутом коромысле качаются две стеклянные колбочки.
А, да это же песочные часы, видно, как пересыпаются песчинки через узкие горлышки.
Надо же, часы в часах! И зачем?
Желтый металл между циферблатами не был гладким, его покрывали выпуклые символы – английская «S», пересеченная сверху вниз, а, да это же рисунок доллара, а вот и евро, и вокруг другие разные, незнакомые, но наверняка тоже связанные с деньгами.
В верхней части «яйца», рядом с креплением цепочки, имелось застекленное окошечко, и через него было видно, как внутри крутятся, цепляясь друг за друга, зубчатые колеса, большие и маленькие, как что-то посверкивает в глубине.
Сзади и снизу, напротив большого циферблата, под особой крышечкой, Мишка нашел скважину для ключа.
Ну да, такая штука не может работать на батарейках или от солнца, ее нужно заводить!
Стоит она наверняка больше дорогого автомобиля, а то и квартиры, и за нее запросто могут убить.
От подобных мыслей стало неуютно, Мишка подумал, что надо было выкинуть находку на пустынной станции метро. Пусть с часами и их хозяевами разбирается тот, кто найдет, а у него карманы пустые и вообще он ничего не знает.