TEENариум. Антология невероятных историй
Шрифт:
– Поехали со мной в Измайловский. На лыжах кататься. Ты правильный, сможешь.
Предложение выглядело так нелепо, что Мишка даже опешил, а последнюю фразу вовсе не понял. Какие лыжи, ему ведь нужно отыскать одноклассников, а для этого пойти в милицию и сказать, что он потерялся?!
А так ли нужно?
Даже если вдруг чудом его вернут к Анне Юрьевне и остальным, что его ждет? Ехидные взгляды Ереминой, язык Светки, сердитые реплики классной и постоянное ощущение, что он не на своем месте, что вместо него мог поехать кто-то другой, более достойный,
Очкарик, да еще и рохля, каких поискать.
А погода самое то для прогулки по лесу – не холодно, снег идет, но ветра нет.
– Святое дело, – сказал Мишка, понимая, что вот-вот, и согласится, сотворит очередную глупость за сегодня. – Только у меня нет ничего, ни лыж, ни ботинок… как я с вами поеду?
– Не вопрос, – Олег махнул рукой. – Все найдем. Ну что, двинули?
– Двинули. – Мишка обреченно кивнул.
Одной глупостью меньше, одной больше, какая теперь разница?
Новый приятель повел его прочь от Кремля, и вскоре красные башни со стенами исчезли из виду. В метро они проникли через удивительно безлюдную, уютную и маленькую станцию, рядом с которой стоял чудной памятник – высеченный из серого камня волк сердито рычал, шерсть на загривке стояла дыбом.
Олег не открывал рта, но Мишке постоянно казалось, будто тот что-то говорит.
Хотелось прислушаться, разобрать, что же такое произнесено шепотом, прямо в ухо, так что мочкой ощущаешь дуновение воздуха.
– Что ты сказал? – не выдержал он, когда они спустились по эскалатору и ждали поезда.
– Только то, что нужно, – ответил Олег.
Как это понимать, Мишка спросить не решился.
Вагон им достался особенный, не вагон даже, а настоящая художественная галерея на колесах: стены увешаны картинами, вон «Витязь на распутье», он еще в учебнике каком-то был, вон панорама древней Москвы, видны купола многочисленных церквей, вон портрет женщины в цветастом платке.
Пока их разглядывал, они уже и приехали.
Выбравшись на перрон, Мишка с удивлением обнаружил, что станция метро расположена на поверхности. С одной стороны от путей находился обыкновенный, забитый машинами проспект, зато с другой простирался заснеженный лес – ряды стволов, настоящие сугробы, повисшие на ветках.
– Классно! – воскликнул он, глядя на это чудо.
– Приехали, – сказал Олег. – Вон парни ждут.
Друзья у него были такие же молчаливые, все, несмотря на разную внешность, чем-то походили друг на друга. Одного звали Игорем, другого Всеславом, имя третьего, самого высокого, с ехидной ухмылкой на конопатой физиономии, Мишка не запомнил, хотя вроде бы расслышал, да и не показалось оно сложным.
Без лишних слов ему выдали лыжи, палки и даже ботинки с шерстяными носками.
В другой раз Мишка удивился бы, но в этот день наизумлялся на полгода вперед, так что даже слегка очумел.
– Сейчас померяем, – сказал он, усаживаясь на лавочку.
Ботинки подошли идеально, а свои зимние кроссовки сунул в пакет и убрал в рюкзак.
– Готов? – спросил Олег и, дождавшись ответного
С протоптанной дорожки ушли на лыжню и неспешно покатили вглубь парка.
Морозный воздух приятно обжигал лицо, палки с хрустом упирались в сугробы, мимо плыли серые стволы, похожие на колонны. Мишка чувствовал, как разогревается, как уходят прочь сегодняшние тревоги, отступает беспокойство, похожее на опутавшую сердце темную паутину.
Они встретили еще нескольких лыжников, потом свернули в совсем дикий бурелом, и тут шедший первым Олег добавил хода.
Когда начался длинный и крутой подъем, Мишка понял, что понемногу, шаг за шагом отстает: мешал рюкзак, не очень удобно было в джинсах, да и куртка оказалась тяжеловатой для занятий спортом.
Озлился сам на себя и резвее заработал палками… нет, так просто он не сдастся!
Он хрипел, пот заливал глаза, ноги подгибались, фигуры Олега и его друзей расплывались, но он рвался и рвался вперед. А потом неожиданно обнаружил, что подъем закончился, они стоят на вершине холма, впереди белым языком лежит широкий спуск, а во все стороны до горизонта тянется зеленая шкура хвойного леса, настоящей, дикой тайги, какой не место в городе.
Никогда он не думал, что бывают такие большие парки!
– Хорошо, молодец, – похвалил Игорь.
Мишка не смог ничего ответить, не хватило дыхания.
– Помчались! – закричал Олег и, глядя в небо, неожиданно взвыл точно настоящий волк.
Налетевший ветер швырнул в лицо горсть снежной крупы, справа и слева заплясали белесые колючие клубы, скрывая все вокруг, превращая мир в переплетение смутных теней и туманных уродливых силуэтов…
Мишка толкнулся палками и поехал вниз.
Он не боялся упасть, не осознавал, где он и что делает, не вспоминал о прошлом и не думал о будущем. Он мчался по склону, наслаждаясь бешеной скоростью, неистовым танцем вьюги, бьющим в лицо холодным ураганом, что выжимал из глаз ледяные слезы.
Олег и остальные были впереди, порой они вовсе пропадали из виду, иногда их фигуры причудливо искажались. Чудилось, что четыре огромных серых зверя легко скачут по сугробам, блестят острые зубы в улыбающихся пастях, снег летит с когтистых лап, с пушистых хвостов…
Вставали по сторонам размытые силуэты, будто великаны-зрители хлопали проносившимся мимо лыжникам. Склонялись над головой, затем отступали, им на смену из снежного занавеса выдвигались другие, еще более диковинные, ощетинившиеся ледяными иглами.
Восторг и радость дрожали в сердце, не оставляя место иным чувствам.
В какой-то миг Мишка смог-таки удивиться, почему склон такой длинный, и тут все закончилось.
Метель отступила, исчезла, словно ее выключили, лыжи перестали катиться сами по себе. Впереди выросла стена из старых елей, закачались зеленые лапы, со стрекотом полетела прочь сорока.
– Жаль, мало, – сказал Олег, поворачиваясь, так что стало видно разгоряченное лицо. – Спасибо все равно. Ты продержался, сколько мог. Не вопрос.