Техасская звезда

Барбьери Элейн

Снова смочив платок, Кэл обтер им лицо Пруденс. Капельки воды заблестели на ее длинных густых ресницах. Затаив дыхание, Кэл провел мягкой тканью по губам вдовы. Они приоткрылись, словно лепестки полураспустившегося цветка, и Пруденс машинально слизала с них влагу.

Джереми внимательно следил за действиями Кэла.

– Не волнуйся, – успокоил его Кэл, – твоей маме просто нужно немного отдохнуть.

– Я уже отдохнула, – открыв глаза, заявила вдова и попыталась подняться.

– Не двигайтесь, – остановил ее Кэл, –

я скажу, когда вам можно будет вставать.

– Но я прекрасно себя чувствую…

– Это все слова. Я вижу, в каком состоянии вы находитесь, и знаю, что вы не можете еще самостоятельно передвигаться.

– Ты должна слушаться Кэла, мама, – вмешался в разговор Джереми. – Ты действительно ужасно выглядишь.

Вдова усмехнулась:

– Спасибо за комплимент, дорогой.

– Я говорю так, как есть, мама. Кэл потрепал Джереми по плечу.

– Твоя лошадь устала, – сказал он мальчику. – Отведи-ка ее к реке, пусть она напьется вволю. Мы сделаем здесь небольшой привал.

Джереми вскочил на ноги и побежал к своей низкорослой лошадке.

– Я не хотел спорить с вами в присутствии вашего сына, – сказал Кэл, убедившись, что мальчик не слышит их. – Поэтому я отослал его, а вам я должен сказать следующее. Вы едва не получили солнечный удар из-за своего упрямства. Черт подери, если вы будете продолжать вести себя в том же духе, вам не миновать беды!

– Я не люблю, когда при мне бранятся!

– Мне безразлично, что вы любите, а что – нет. Вы будете делать то, что я вам скажу, пока мы не вернемся домой. И я больше не потерплю никаких возражений. Понятно?

– Нет, я не собираюсь подчиняться вам. Здесь приказы отдаю я, а не вы.

Упрямая, властная, настырная женщина… Ее поведение выводило Кэла из себя.

– Мне наплевать на вас, но пожалейте сына! Он боится, что с вами что-нибудь произойдет. Ваш вид пугает его. Еще немного, и Джереми впадет в панику.

– Ну хорошо, – сдалась Пруденс, – вы выиграли.

Кэл долго молча смотрел на нее. В глубине больших серых глаз Пруденс промелькнуло выражение боли и страха. Она была всего лишь слабой, беззащитной женщиной, пытавшейся казаться сильной и неустрашимой. Кэлу вдруг захотелось утешить ее, приласкать, убрать со щеки прилипшую прядку влажных волос, прошептать на ухо, что он и не собирался одерживать победу над ней. Но он подавил это несвоевременное желание.

– Я привязал свою лошадку у воды, – тяжело дыша от быстрого бега, сообщил подбежавший к ним Джереми и с беспокойством посмотрел на мать.

Мальчик, встревоженный состоянием матери, вернулся слишком рано, Кэл еще не успел поговорить с Пруденс.

– Знаешь, – сказал он, пытаясь найти предлог, чтобы снова отослать Джереми к реке, – в детстве я любил, сняв обувь, ходить босиком по мелководью и.»«

ловить плавающих там мальков. Кстати, это прекрасный способ освежиться в жаркую погоду.

Джереми снова с беспокойством взглянул на мать.

Ее вид вызывал у него тревогу, и он боялся отойти от нее. Заметив, что мальчик колеблется, Кэл обратился к Пруденс:

– Мне кажется, Джереми тоже понравилось бы это занятие, как вы думаете, миссис Рейнолдс?

– Ступай к реке, дорогой, – промолвила вдова, выдавив улыбку. – Со мной все будет хорошо.

Кивнув, Джереми побежал вниз по склону холма. Кэл снова смочил платок и положил его на лоб вдовы.

– Не надо ухаживать за мной, как за больной. Я хорошо себя чувствую, – прошептала она.

– Закройте глаза и постарайтесь немного поспать, – сказал Кэл. – Скоро мы снова тронемся в путь, вам надо набраться сил.

– Если хотите, мы можем ехать прямо сейчас.

– Делайте то, что я вам сказал.

Не желая больше пререкаться с Пруденс, Кэл убрал платок с ее лба и сел рядом. Прислонившись спиной к стволу дерева и вытянув ноги, он надвинул шляпу на глаза и скрестил на груди руки.

Кэл закрыл глаза, но он не собирался спать. Ему необходимо было обдумать сложившуюся ситуацию. Он понимал, что допустил ошибку, слишком сблизившись с вдовой. Он проникся ее проблемами и заботами, хотя этого не следовало делать.

«Этой дурочке необходим в хозяйстве крепкий мужик, а она не желает этого понимать!» – вспомнил он слова Джека и нахмурился. Да, в чем-то Джек был, несомненно, прав…

Через час вдова наконец пришла в себя. Ее взгляд прояснился, бледность исчезла с лица.

Кэл встал и помахал рукой Джереми.

– Веди сюда своего скакуна! – крикнул он. – Мы возвращаемся домой!

Вдова с трудом встала на онемевшие ноги. Пока Джереми взбирался по склону холма, Кэл сходил за своим жеребцом, пасшимся неподалеку.

– Что вы делаете? – нахмурившись, спросила вдова, увидев, что он привязывает повод ее верховой лошади к своему седлу.

Ничего не ответив, Кэл направился к Джереми и посадил его на лошадку. Однако от Пруденс было не так легко отделаться.

– Зачем вы привязали поводья моей лошади к седлу? – спросила она. – Я не желаю, чтобы вы обращались со мной как с малым ребенком и вели меня на аркане.

Кэл молча подхватил ее за талию и посадил на своего коня. Вдова задохнулась от негодования, когда он сел сзади, прижавшись грудью к ее спине.

– О Боже, что вы делаете! – возмущенно воскликнула она.

Обняв ее за талию, Кэл крепче прижал Пруденс к себе и тут же почувствовал, как напряглось ее тело.

– Нам предстоит долгий путь, – сказал он, – а вы еще слишком слабы, чтобы ехать верхом самостоятельно. Нам придется до вечера скакать под палящим солнцем, и я не хочу, чтобы вы потеряли сознание и упали с лошади.

Не дожидаясь, что она скажет, Кэл пришпорил коня. Проехав несколько ярдов, он усмехнулся. Вдова держала спину так ровно, словно аршин проглотила.