Техасский рейнджер
Шрифт:
– По-моему, мы все так решили. Ни один из членов банды не желает прекращать нашу деятельность. Они считают - и я так считаю! - что все мы неуязвимы. Нас могут обвинять, подозревать, но доказать ничего не могут. Мы слишком сильны!
– Вот тут-то и кроется твоя роковая ошибка! - с чувством возразил Лонгстрет. - Я понял ото сам не так давно. Я был упрям и напорист. Кому могла бы прийти в голову идея связать Грейнджера Лонгстрета с бандой скотокрадов? Но я изменил свою точку зрения. Начал рассуждать. Стал доискиваться до сути вещей. Мы ведем преступную жизнь, и долго такое
– Но скот ведь принадлежит тебе и мне, все поголовье! - запротестовал Лоусон.
– Я разделю свою часть.
– А я нет - и это решает вопрос! - мгновенно заключил Лоусон.
Лонгстрет развел руками, словно подчеркивая бесполезность попыток убедить упрямца. Беседа не охладила его пыл, и теперь Лонгстрет начал проявлять признаки нарастающего нетерпения. Зловещий огонек светился в глубине его глаз.
– Долго же просуществует твое стадо и имущество, и много пользы ты от них получишь, если рейнджер...
– Ба! - хриплым голосом выкрикнул Лоусон. Упоминание о рейнджере явилось искрой, упавшей в бочку с порохом. - Разве я не говорил тебе, что с ним скоро будет покончено, - сегодня, завтра, в любое время! - точно так же, как и с Ларами?
– Да, ты упоминал о... о подобном предложении, - насмешливо возразил Лонгстрет. - Я тоже интересовался, каким образом будет достигнуто сие желанное событие.
– Банда разделается с ним!
– Ба! - в свою очередь возразил Лонгстрет, пренебрежительно рассмеявшись. - Флойд, не будь дураком. Ты уже десять лет живешь на границе. Ты носишь револьвер, и не раз пользовался им. Ты находился среди бандитов, когда они совершали убийства. Ты присутствовал при многих стычках. Но за все время тебе ни разу не приходилось встретить такого, как этот рейнджер. У тебя не хватит духу справиться с ним, даже если и подвернется случай. Ни у кого из вас не хватит! Единственный способ избавиться от него - напасть на него всей бандой, одновременно. Но в таком случае мы недосчитаемся многих из нас!
– Лонгстрет, ты говоришь это так, словно не имеешь ничего против того, чтобы он прикончил кое-кого из наших людей, - заметил Лоусон; теперь уже его голос звучал насмешливо.
– По правде сказать, я действительно ничего не имею против, последовал грубоватый ответ. - Надоела мне до тошноты вся канитель!
Лоусон удивленно чертыхнулся. Его эмоции пребывали в разительном противоречии с интеллектом. Едва ли можно было его заподозрить в проницательности и остроумии. Дьюан никогда не видел более пустого и самонадеянного человека.
– Лонгстрет, мне не нравятся твои слова, - сказал он.
– А не нравятся, то сам знаешь, что ты можешь сделать, - быстро ответил Лонгстрет. Он невозмутимо встал со стула, и по холодному блеску глаз и жестким складкам в углах его губ Дьюан понял, насколько в данную минуту этот человек опасен.
– Ладно, в конце концов, не здесь и не сейчас, - пожал плечами Лоусон, невольно поддаваясь более
– Ни в коем случае без ее согласия.
– Ты не заставишь ее выйти за меня замуж?
– Нет. Нет! - все тем же холодным, глухим голосом ответил Лонгстрет.
– Отлично. Тогда я сам заставлю ее!
Очевидно, Лонгстрет знал своего собеседника настолько хорошо, что не стал больше тратить слов. Дьюан понял то, о чем Лоусон даже не подозревал: где-то здесь, на расстоянии вытянутой руки у Лонгстрета был спрятан револьвер, и он собирался воспользоваться им. Неожиданно снаружи послышались звуки тяжелых шагов, и по крыльцу протопали подкованные сапоги. Дьюан мог и ошибаться, но он был уверен, что эти шаги спасли Лоусону жизнь.
– А вот и они, - сказал Лоусон и отворил дверь.
В комнату вошли пятеро мужчин в масках. На всех были куртки свободного покроя, под которыми можно было спрятать любое оружие. Плотный широкоплечий здоровяк обменялся рукопожатиями с Лонгстретом, пока остальные молча стояли в стороне.
Атмосфера в комнате круто изменилась. На Лоусона никто не обращал внимания, словно тот был пустым местом. Лонгстрет стал другим человеком, доселе незнакомым Дьюану. Если он и вынашивал надежду об освобождении от банды, о бегстве в более безопасную страну, то отбросил ее сразу при виде вошедших мужчин. Они олицетворяли силу, власть, и он был связан своими обязательствами перед ними.
Крупный мужчина заговорил резким шепотом, и остальные тесно сгрудились вокруг него возле стола. Видимо, они обменялись какими-то тайными опознавательными знаками, неясными для Дьюана. Затем головы всех склонились над столом. Приглушенные голоса спорили, задавали вопросы и отвечали на них, Напрягая слух, Дьюан с трудом различал отдельные слова. Ясно было, что они что-то планировали, перебрасываясь короткими деловыми замечаниями. И еще Дьюан понял, что они назначили встречу где-то поблизости или в самом Орде.
Затем крупный мужчина, который был явным лидером проходившего совещания, встал и направился к выходу. Он ушел так же быстро, как и появился, и за ним последовали его товарищи. Лонгстрет принялся неторопливо набивать трубку табаком. Лоусон выглядел злым и необщительным. Он яростно дымил сигарой и непрерывно пил рюмку за рюмкой. Неожиданно он выпрямился и замер, прислушиваясь.
– Что это? - воскликнул он.
Напряженный слух Дьюана уловил слабый шуршащий звук.
– Должно быть, крыса, - ответил Лонгстрет.
Шуршание превратилось в легкое потрескивание.
– По-моему, это гремучка, - сказал Лоусон.
Лонгстрет встал из-за стола и обвел взглядом комнату.
В ту же секунду Дьюан ощутил едва уловимое колебание глинобитной стенки, поддерживавшей его. Он с трудом поверил своим чувствам. Но потрескивание в комнате Лонгстрета стало перемежаться с негромким тупым звуком падающих кусочков сухой глины. Стенка, состоявшая, в сущности, из высохшей грязи, начала разваливаться под нажимом его колен. Дьюан явственно различал, как она дрожит под его тяжестью. Горячая волна крови прихлынула к его сердцу.