Технический анализ Социальных Систем

Самбиев Абубакар

Когда противники распада СССР говорили, что-де Европа объединяется, почему же мы разъединяемся? то они тем самым сопоставляли разные по существу процессы. Распад СССР был проявлением стремления к суверенитету народов, объединенных насильственным путем, народов, находящихся на различных стадиях развития, не имевших прежде возможности самореализации. Объединение Европы есть добровольный процесс слияния государств, чьи народы реализовали себя в полной мере.

7. СУЩЕСТВУЮЩИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПУТЯХ ПЕРЕУСТРОЙСТВА СС

7.1. Персоналистические и групповые

Согласно широко распространенному и усиленно пропагандируемому мнению, все наши беды проистекают от ныне действующего руководителя. Достаточно выбрать хорошего президента и жизнь автоматически наладится. Это мнение усиленно подпитывают и сами кандидаты в президенты.

Попробуем подойти

к этому вопросу с другой точки зрения. ТС состоит из некоторого множества деталей, и ее качество определяется качеством ее компонентов. Разумеется, детали ТС неравнозначны по важности, но почему мы думаем, что от замены одной не очень хорошей, по нашему мнению, детали, пусть самой важной, на более качественную, улучшатся свойства ТС в целом? Это только означает, что у нас не будет проблем с данной деталью, зато тут же станет очевидной слабость других узлов. Кроме того, если в ТС можно получить некоторое представление о детали до ее установки, то убедиться, что наш президент не очень хорош, можно уже только постфактум, а заменить его -только после истечения срока полномочий.

Разумеется, личность руководителя государства имеет некоторое значение, и если в нужное время у руля оказывается нужная личность, то результаты бывают достойными уважения. Но в общественном сознании идея "доброго царя", "сильной личности" гипертрофированна. Люди переоценивают возможности главы государства, как и возможности любого другого руководителя. Были и будут отдельные случаи, когда личности круто изменяли судьбу государств, но это всегда ситуация, когда общество уже созрело для этих изменений и их реализация была лишь вопросом времени и личности, которая осмелится это сделать. Для этого тоже надо быть незаурядной личностью, но не надо значение личности абсолютизировать.

Те же самые рассуждения применимы и к ситуации прямо противоположной, когда люди заняты поисками виновника всех своих бед. В этом случае правитель объявляется злым гением и предается анафеме. Ярким проявлением гипертрофии идеи "доброго царя" и "злого гения" являются фильмы-боевики. В некотором царстве-государстве есть негодяй, который приходит к власти или пытается ее захватить. Его поступки один страшнее и отвратительнее другого. Но люди бессильны что-либо изменить. Тут появляется добрый молодец, который расправляется с преступником. Что делают миллионы других граждан страны -непонятно.

Даже если мы и выбрали единственно возможного кандидата, то наше положение все равно остается крайне ненадежным. Система, нормальное функционирование которой зависит от качеств одного элемента, весьма и весьма уязвима. Стоит лишиться этого элемента или этому элементу потерять нужные качества, как система перестает нормально функционировать.

Другим проявлением той же идеи поиска спасителя или виновника бед являются представления, которые можно было бы назвать групповыми, когда некая часть общества объявляется носителем всех возможных достоинств (пороков) и спасителем (виновником бед) общества. Эта группа должна отличаться от основной массы населения каким-либо признаком: партийной или социальной принадлежностью, полом, национальностью и любым другим. Приход к власти большевиков характеризуется апологетикой пролетариата и дискредитацией всех остальных классов, фашистов -- восхвалением арийцев и преследованиями неарийцев. В условиях демократии возможностей для пропаганды больше и ею пользуются все политические партии, естественно, для того, чтобы рекламировать себя и проклинать других.

Сам факт пристального внимания общества к личности руководителя является доказательством несамостоятельности мыслей и действий основной массы населения. А раз они несамостоятельны, всецело зависимы от властителя, то его личность действительно становится решающим фактором государственного развития.

8.2. Идеологические

Есть некая хорошая идеология (разумеется, это та идеология, поборниками которой мы являемся), которая является воплощением всего самого лучшего, что только может быть. Спасение человечества в том, чтобы ее принять, а его несчастья оттого, что оно ее не разделяет. Так, или примерно так, рассуждают поборники всех идеологий без исключения.

Когда говорят о том, что вот как хорошо живут жители одной страны, а все потому, что они являются приверженцами такой-то идеологии, на память приходят другие страны, люди в которых живут несколько хуже, хотя являются приверженцами той же идеологии. Когда нам расписывают, как гуманны принципы христианства, вспоминаются крестовые походы и священная

инквизиция. Кстати сказать, фашисты тоже были христианами. Повествования о достоинствах коммунистической идеологии вызывают в памяти "диктатуру пролетариата", сталинские лагеря, геноцид народов СССР. Приверженцами одной и той же идеологии могут быть люди, совершенно между собой несовместимые ни по складу ума, ни по нравственным качествам, ни по конкретным действиям. Перечисляя наиболее ярких представителей христианства, обычно говорят, например, о Сергии Радонежском. Но можно вспомнить и других христиан, например, Ивана Грозного, Малюту Скуратова, Григория Распутина. Говоря о пороках идеологии коммунизма, обычно перечисляют Сталина, Берия и других. Но можно вспомнить и Хрущева, который разоблачил, пусть и частично, непоследовательно, культ личности, Горбачева, продолжившего разоблачение культа, положившего начало демократизации страны, о чем так не любят вспоминать отечественные демократы. Но это все политики, всемирно известные люди. В СССР были миллионы коммунистов. Неужто все они были людоедами, как получается из рассуждений нынешних демократов (кстати, в прошлом многие из них были членами КПСС и даже занимали в ней руководящие посты)? Не стоило бы об это забывать в пылу полемики, если, конечно, мы ищем истину, а не идеологическую победу.

Какой же вывод? "Каков философ, такова и философия". Каков приверженец идеологии, такова и идеология в его "исполнении". Сама по себе идеология может быть сколь угодно совершенной, но воплощают ее в жизнь люди, и реализация идеи не может не нести на себе отпечатков пальцев воплотителей, не будет свободна от их пороков (см. "Самовоспроизводство").

Человек, принесший людям новую идеологию, стоит намного выше основной массы населения по духовным и интеллектуальным качествам. Его идеи не могут быть доведены до сознания людей в том виде, как их понимает основатель, так как они слишком сложны для обывателя. Поэтому они неминуемо будут упрощены и извращены, поскольку каждый пытается упростить их так, чтобы они были ему понятны (а это невозможно сделать без их искажения), приспособить их для своих нужд, для оправдания собственных действий. Не случайно весь марксизм сводится у Шарикова к простой формуле "отнять и разделить". Более сложные вещи для него просто непонятны, да и неинтересны. Ему нужна простая философия, которая придала бы "научный фундамент" его паразитизму. Пифагор в одноименном спектакле пытается объяснить Эпихарму суть своего открытия: человек подобен треугольнику, стороны которого -- духовность, ум, физическое здоровье и у человека гармонично развитого все стороны равны. Но он не успевает это сделать. Эпихарм, с криком "Человек -- треугольник!", убегает проповедовать его открытие. Он считает, что полностью понял суть открытия Пифагора.

Много ли людей, называющих себя христианами, прочитали все основные документы христианства? Много ли людей, называющих себя коммунистами, изучили хотя бы половину трудов классиков своей идеологии? Идеология выбирается не на основе изучения каких-либо канонических документов, если здесь вообще уместно слово "выбирается". "Человеческая мысль в любом сообществе не более, чем примитивное принятие идей без их рассмотрения; это сонный часовой, который позволяет пройти через ворота всякому, кто кажется ему прилично одетым, или имеет благообразную внешность, или может промямлить что-то, напоминающее знакомый пароль" (Ауробиндо). Человек просто принимает на веру догматы идеологии, а двигаться далее его заставляет просто необходимость быть последовательным в своих действиях. Зашоренность сознания не позволяет ему видеть противоречия в исповедуемой им идеологии, которые кажутся очевидны последователям других идеологий. Не случайно другое название идеологии -- вера. Если некто утверждает, что та или иная идеология, лучше всех остальных, то это просто означает, во-первых, что он является приверженцем этой идеологии, а во-вторых, что, скорее всего, он не знаком ни с какой другой идеологией.

Принятие той или иной идеологии чаще всего происходит в детстве, когда ребенку внушают мысль о том, что он должен исповедовать ту или иную идеологию. Прием беспроигрышный, потому что у детей нет аргументов за или против, им не с чем сравнивать то, о чем им говорят. Это убеждение не с помощью аргументов, а с помощью внушения. Другой, не менее частый вариант: случилось несчастье, человек чувствует, что никому до него нет дела, ищет опору в жизни, и тут подворачиваются представители какой-то секты, которые возвращают его к жизни, а заодно приобретают еще одного приверженца (хорошо если бескорыстно).