Техник-ас
Шрифт:
Едва прогремел взрыв, как она заглянула за угол, убедилась, что живых там нет, и задумчиво посмотрела на застреленного мной фрица. Что-то прикинув, обернулась в мою сторону и, подняв руку с немецким автоматом до высоты плеч, опустила её вниз. И так несколько раз. А затем ту же руку подняла над головой и, покружив ею, энергично опустила вниз. И тоже несколько раз.
Так-так, в памяти что-то забрезжило. Да это же пехотные сигналы жестами из Боевого устава пехоты РККА. Я-Копьёв в Осоавиахиме их изучал. Первый означает «путь свободен», а второй – «ко мне, сбор». Ну что же, пора, как говорится, и поближе познакомиться (не подумайте чего плохого).
Быстро сложил в подсумки оставшиеся патроны
– Стой! Руки! – остановил меня окрик, едва я дошёл до крайних строений. – Кто такой? Оружие брось!
– Ага, счаз-з! Может, тебе ещё и спину вареньем намазать? – Я медленно развёл руки в стороны, продолжая держать в одной из них автомат. Незнакомку я так и не увидел. – Девушка, а по мне что, не видно, что я майор Красной армии?
– И откуда вы здесь взялись, майор?
Во, уже на вы. Прогресс, однако.
– Я лётчик. Был сбит. Теперь пытаюсь выйти к своим или к партизанам.
– Оружие откуда?
– Немцы поделились. На, говорят, возьми, а то по нашим тылам без оружия ходить скучно и неинтересно.
– Документы есть?
– Нет. Перед вылетом на задание сдал. Кстати, а на ваши взглянуть можно? И вообще, невежливо во время разговора прятаться.
– Я тоже перед вылетом на задание сдала, – внезапно раздалось у меня за спиной, хотя до этого я явно слышал голос перед собой.
Стараясь не делать резких движений, я повернулся. Передо мной, направив ствол автомата мне в живот, стояла молодая девушка в простой крестьянской одежде, покрытой изрядным количеством пыли. И стояла она довольно интересно. Хоть из-под длинной юбки (как только она умудрилась так скакать в ней?) и не были видно ног, но вся её поза была словно сжатая пружина, готовая в любой момент разжаться в молниеносной атаке.
Девушка опустила ствол автомата.
– Сержант госбезопасности Гнатюк, ОМСБОН НКВД [99] .
99
Отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД СССР (ОМСБОН) – советское воинское соединение, входившее в состав IV (партизанского) управления НКВД СССР. Соединение находилось в непосредственном подчинении у Л. П. Берии.
– Майор Копьёв, – представился в свою очередь я, опустив руки. – Тринадцатая отдельная истребительная эскадрилья специального назначения. Можно сказать, коллеги с вами. Вы спецназ наземный, а мы – воздушный. Надо бы местных предупредить, чтобы уходили, – кивнул я в сторону деревни. – Немцы через пару-тройку часов могут заявиться и на них отыграются. Знаешь, к кому здесь лучше обратиться, чтобы организовал людей?
– Я местная и всех здесь знаю, – немного грустно улыбнулась девушка. Вздохнув, она посмотрела на виселицу. – Это моя двоюродная тётка по отцу, её муж и сосед. А времени, думаю, есть даже побольше. Немцы приехали из Лоева, а полицаев набрали из соседних деревень Крупейки и Синск. Так что пока опять соберутся, часов пять-шесть точно пройдёт, если не больше. А там уже и вечереть начнёт, а на ночь глядя они не сунутся. Сёмка! – высмотрела она кого-то. – Поди сюда!
Из-за плетня показалась вихрастая и абсолютно рыжая голова мальчишки лет двенадцати. Он опасливо оглядел лежащие то тут, то там трупы немцев и полицаев и, стараясь обходить их стороной, подбежал к нам.
– Беги, Сёмка, по деревне и скажи, чтобы все здесь собрались. Скажи, командир Красной армии велел, – показала девушка головой на
Она как-то задумчиво посмотрела вслед убежавшему мальчишке и вдруг резко обернулась.
– Майор Копьёв? Лётчик-истребитель? Тот самый, который дважды Герой Советского Союза? Нам про вас на политинформации рассказывали.
– Уже трижды, товарищ сержант госбезопасности, – чуть заметно улыбнулся я. Похоже, она уже давно здесь, в немецком тылу. – Вас как зовут? А то неудобно по званиям обращаться в такой ситуации.
– Маргарита. – Девушка сверкнула глазами. – Только не называйте меня Марго. Лучше Ритой.
– А я Илья. Значит, Рита? Пума?
– Почему «Пума»? – недоуменно уставилась на меня Рита.
– Если твоё имя Рита написать прописными буквами и прочитать по-английски, то получится «Пума». Это такая хищная и очень опасная большая кошка, которая живёт в Южной и Северной Америке. Её ещё называют горным львом, или кугуаром. Тебе, кстати, такой позывной подошёл бы. Есть в тебе что-то такое, кошачье и хищное, – сделал я комплимент.
А сам вспомнил, как в одном из гарнизонов, где проходил службу Силаев, официантку в лётной столовой все звали Пумой. За глаза, естественно. Я поначалу и не понял почему, это потом мне объяснили фокус с её именем и его английской транскрипцией.
А на околицу тем временем начали подходить недавно разбежавшиеся отсюда люди. Встали чуть в стороне от лежащих на земле трупов. Кто-то крестился, кто-то откровенно плевался. Из-за угла крайнего дома показалась целая процессия, центром которой был невысокий парень в чёрной форме с белой повязкой на рукаве. Руки у него были связаны за спиной, и ему периодически отвешивали пинок или затрещину, чтобы придать некоторое ускорение в ходьбе.
Дедок-белорус, державший в руках верёвку, конец которой был привязан к шее полицая, смачно сплюнул под ноги.
– Вось, таварыш камандзір, злавілі подлюгу! У хляве ў Міронаўны хаваўся, Ірад! Гэта Міцька высялкоўскі. Гэта ён немцам цётку Ганну выдаў, што яна Рытку ў сябе хавае [100] .
Рита подошла вплотную к полицаю.
– Ну, что, Митенька, выслужиться перед своими хозяевами хотел? Ну и где они теперь, эти твои хозяева? Или ты мне всё мстишь за то, что когда-то по морде тебе дала? Так я могу и повторить. – Она повернулась ко мне. – Мы учились вместе в школе, а в сорок первом он меня на станции в форме видел.
100
Вот, товарищ командир, поймали подлюгу! В хлеву у Мироновны прятался, ирод! Это Митька выселковский. Это он немцам тётку Ганну выдал, что она Ритку у себя прячет (белорус.).
– Я так понимаю, это для тебя приготовили? – показал я на свободную петлю на виселице. – Вот и давайте его туда. Получит то, что заслужил. Именем Союза Советских Социалистических Республик!
Полицай нервно заозирался по сторонам и начал упираться ногами, когда толпа потащила его к виселице.
– Людзі добрыя, прабачце! Не забівайце! Хрыстом Богам вас прашу! Таварыш камандзір, пашкадуйце! Я ўсё што ведаю пра немцаў раскажу! [101] – завопил он, проглатывая слёзы и сопли. На штанах спереди у него расплылось мокрое пятно.
101
Люди добрые, простите! Не убивайте! Христом Богом вас прошу! Товарищ командир, пощадите! Я всё, что знаю, про немцев расскажу! (белорус.)