Технотьма Пароль: "Вечность"
Шрифт:
Стало темнее, и мы подняли головы. Трое монахов склонились над решёткой. Чернобородый, которого мы видели раньше, отпирал замок, зажав под мышкой наган. У других были карабины с короткими стволами. Откинув решётку, монах спустил в каморку лёгкую лесенку и направил пистолет на нас.
— Вылезайте, хлопцы, — пробасил он. — Недомерок, ты первый. Наёмник, стой. К стене отойди.
Когда Чак оказался наверху, чернобородый приказал:
— Руки за спину. Любомир, давай-ка кандалы… Вот так, вот так… Теперь ты, южанин. Как на палубу ступишь, руки тоже сразу за спину, понял? Не
Я сомневался, что они будут стрелять в меня, но стукнуть прикладом по голове вполне могли — и потому, выбравшись наверх, сделал, как было приказано. На запястьях сомкнулся холодный металл. Чак стоял спиной ко мне, на руках его болталась цепь, прикованная к паре железных колец с петлями и замками.
Подталкивая стволами в спину, нас провели через палубу. Шёл мелкий дождь, струйки воды стекали по затылку на шею и дальше, между лопаток. Берега исчезли из виду, катер плыл в светло-серой водяной взвеси. Впереди из неё медленно проступали две громадины, похожие на высокие узкие скалы.
На носу стояли Юна Гало в целлофановом плаще с капюшоном, два монаха и преподобный Дюк. Когда мы остановились рядом, девушка посмотрела на нас и сказала ему:
— Зачем вы связали их? Они не имеют никакого отношения к Меха-Корпу. Я их просто наняла… Они не важны, отпустите этих двоих.
— Наёмник с юга тоже не важен? — спросил Дюк. Посмотрев на меня, он добавил: — Ведь ты с юга?
Я не ответил. Катер плыл в тишине, приближаясь к двум небоскрёбам на краю озера. Один покосился, как Пизанская башня, смотреть на него было тревожно, всё время казалось, что сейчас он завалится на соседа и оба рухнут в воду. Метрах в тридцати за небоскрёбами начинался пустырь с грудами мусора, похожими на курганы, а дальше всё скрывала пелена дождя.
Стоящий на носу монах перегнулся через ограждение, швырнув вниз железный брус на верёвке, стравил немного, выпрямился и, не оборачиваясь, поднял правую руку.
Кто-то сзади отдал приказ. Катер качнулся, поворачивая вправо. Я стоял ближе к левому борту — шагнул к нему и посмотрел вниз. В воде что-то темнело, сначала я подумал, что это большой бетонный блок, но затем понял, что там стоит многотоннажная фура. От крыши до поверхности воды было недалеко, катер не смог бы проплыть над ней.
— Назад. — Чернобородый постучали стволом по моему плечу. — Отойди, хлопец.
Монах на носу ещё несколько раз промерял глубину, указывал направление, и катер менял курс. Мы плыли над кладбищем машин, в воде угадывались очертания легковушек, микроавтобусов и грузовиков — некоторые стояли на колёсах, некоторые лежали на боку; над одной машиной катер свободно проплывал, другую приходилось огибать. Небоскрёбы приближались. Катер миновал холм из сваленных в кучу автомобилей, увенчанный джипом без колёс. С другой стороны на волнах покачивалась пришвартованная лодка с лёгким навесом, накрывающим палубу. Из джипа высунулись двое бородачей с карабинами, один кивнул, приветствуя своих, и Дюк в ответ махнул рукой.
Холм остался позади, и катер, будто в ущелье, вплыл в просвет между небоскрёбами. Ввысь уходили две стены, одна была накренена, они почти смыкались над
Юна всё это время стояла с надменным видом, сложив руки на груди, но тут вдруг быстро шагнула ко мне и прошептала:
— Беги, как только сможешь.
— Назад! — пробасил чернобородый, схватил её за плечо и оттолкнул.
Скинув толстую руку с плеча, девчонка залепила ему пощечину. Монах крякнул, лицо покраснело, он рванулся было к Юне, и я уже собрался врезать ему ногой под колено, когда Дюк окликнул:
— Хватит! Манихей, назад!
Ворча, монах отошёл и снова встал позади меня.
— Гляди, человече. — Чак, искоса наблюдавший за этой сценой, указал подбородком влево.
Катер поворачивал к пролому в стене покосившегося небоскрёба, похожему на зев большой пещеры. Справа и слева от пролома тянулись ряды окон, в помещениях за ними плескалась вода. На балконе стоял, опершись на ружьё, бородач в брезентовой плащ-накидке. Выше из окна торчал длинный ствол пулемёта, стрелок поправлял ленту, напарник его смотрел на катер, облокотившись на подоконник.
Монахи зажгли прожектор, и катер вплыл в пролом, едва не зацепив бортом крошащийся бетон.
— Дюк Абен, почему нас не везут в Храм? — спросила Юна. — Что это за место? Или вы собираетесь убить нас здесь? Тихо, чтоб никто не знал, и…
— Пока что никто не собирается убивать вас, — возразил монах. — Ни вас, ни этих двоих.
— Пока что?
— На всё воля Владыки, Юна Гало.
Дюк велел выключить мотор. Перекрытия и стены нескольких квартир нижних этажей были сломаны, луч прожектора осветил обширный бетонный грот, полный гулкого плеска воды. В боковой стене за дверным проёмом горел электрический свет. Может, где-то выше стоят ветряки? Похоже, монахи превратили небоскрёбы в этакую водную крепость.
— Я хочу говорить с Гестом, — заявила Юна решительно. — Я понимаю, что всё это происходит с его ведома, а вернее, по его прямому приказу. Но я хочу говорить с ним!
— Владыка примет вас, — подтвердил Дюк Абен.
— Тогда я повторяю свой вопрос: почему вы не везёте нас в Храм?
Показавшиеся в дверном проёме монахи выставили трап, конец его лёг на ограждение палубы.
Преподобный Дюк забрался на трап и подал Юне руку.
— Ты не ответил, — сказала она, оставаясь на месте.
Монах покачал головой:
— Юна Гало, не заставляй меня делать то, чего мне делать не хочется. Тебя могут сковать так же, как этих двоих, и просто отнести туда, куда нам надо. Я не хочу этого — потому что знаю твоего отца и уважаю его. Поэтому просто следуй за мной.
— Так это уважение мешает тебе ответить мне?
— Вас везут в Храм, — терпеливо сказал Дюк, не опуская руку. — Но, по некоторым причинам, я не могу доставить вас туда обычным путём. Ты слышала выстрелы, когда мы подплывали сюда? Уверен, что слышала и, наверное, догадалась, что происходит. Поэтому вы попадёте в Храм другой дорогой. Уже почти попали — мы буквально за воротами Храма. За его подземными воротами. Идём.