Текила для девственницы
Шрифт:
— Ладно, Мишаня, не кипишуй, это была шутка.
Чувствую, что босс смотрит на меня — проверяет, слышал ли. Делаю вид, что полностью занят чтением и едой. Но, безусловно, приятно, что Иваныч так яростно защищает мою персону от посягательств, отбивается, как невинная русалка от наглых морских коньков.
Думаю, босс мысленно уже пересматривает размер моего вознаграждения за эту сумасшедшую сибирскую командировку. Я ещё его не спрашивал о бонусе, но он понимает, что в моём трудовом договоре нет ни слова об оказании частных услуг. Шеф — товарищ
А ещё выгрызу у него отгул! И на целые сутки забаррикадируемся с малышкой в том же «Кастелло» или у меня дома. Выключим телефоны…
Ночью мы с боссом мчимся в аэропорт, сидим плечо к плечу на заднем сиденье и обсуждаем результаты поездки. До нас из Красноярска ещё хрен долетишь. Гендир готов платить за комфорт, он не поскупился на бизнес-класс, а толку-то? Всё равно полетим не напрямую, а с трёхчасовой пересадкой в Новосибирске.
В машине Михаил Иванович косится на заставку на моём айфоне. Там, конечно, Вероника. Успел в прошлую субботу рано утром щёлкнуть девочку, когда убегал на работу. В тот момент не знал, что придётся улететь за тридевять земель, думал, скоро вернусь, и мы продолжим.
Ника в белом халате, в номере «Кастелло», на губах — нежная улыбка, голубые глаза распахнуты. Она уже иная, не такая, как накануне. Стала всецело моей, от этой мысли я схожу с ума. Мы были вместе, и оторваться от неё утром было так же невыносимо, как собственноручно засадить себе под рёбра нож.
— Красивая, — говорит Иваныч.
— Безумно! — Не могу удержаться и целую экран телефона.
Шеф вдруг вздыхает, хлопает меня по плечу и треплет по затылку:
— Какие же вы молодые, Андрюха! Славные.
Мысленно молюсь, чтобы нас не развернули на полпути каким-нибудь паническим звонком или новым деловым предложением. В жопу бизнес, хочу домой, к моей необыкновенной малышке.
Вероника
Итак, с блистательной карьерой уборщицы покончено. По телефону Андрей запретил мне до выхода на новую работу брать хотя бы ещё один заказ. Вернее, он не запрещал, а вкрадчиво убеждал. Таким образом, на этой неделе целых четыре дня я не работала, а только училась.
Незабываемые ощущения, чистый восторг!
Сначала чувствовала себя трутнем, но быстро втянулась. Свидание с Сонечкой в пиццерии, собеседование в «Квадрате», кафе с подружками, шопинг. В четверг я отвезла в клининговую фирму заявление об уходе, а в пятницу использовала сертификат, подаренный Андреем на день рождения. Три часа блаженства в спа-салоне! Полежала в ароматной ванне, попыхтела на массажном столе под неожиданно сильными руками хрупкой массажистки, сделала маникюр и педикюр. Хорошо подготовилась к возвращению Андрея!
К субботе новый образ жизни окончательно меня увлёк. Я опять превратилась в беспечную молодую особу, главное задача которой — хорошо учиться,
После занятий еду на маршрутке домой и сгораю от нетерпения. Целая неделя позади — я провела её в постоянном ожидании. Все мысли об одном — о встрече с Андреем. Когда же он вернётся? С утра не звонит и не пишет.
В полуденном синем небе сияет яркое солнце, золотые кроны тополей и кирпично-красные ветви рябин колышутся от ветра. После дождей и холода погода снова наладилась. Я уже себя накручиваю: а вдруг начальник решил продлить командировку ещё на несколько дней? Или даже на целую неделю? О-о-о-о, тогда я точно не выживу.
На неделю! Да я минуты считаю! Я опьянена воспоминаниями о нашей первой ночи, о том, каким ласковым и нежным был Андрей. Постоянно витаю в сладких грёзах, фантазирую. Очертания предметов тают в перламутровой дымке, звуки исчезают, в груди пылает пламя — любовь разгорается всё сильнее…
Сотовый начинает вибрировать, когда я почти добралась до подъезда. Едва не подпрыгиваю от радости, лихорадочно роюсь в сумке и — вот оно счастье! — вижу, что звонит любимый юрист.
— Андрей, Андрюшечка, привет! Ну как? Почему ты так долго не звонил? Я извелась!
— Привет, малышка! Как у тебя дела?
Что-то мне не нравится такое начало… Неужели Андрей не прилетел? Он должен был сказать: я только что из аэропорта, сейчас кину сумку и сразу мчусь к тебе.
— Я из универа иду. Вот, стою у подъезда, — упавшим голосом сообщаю я. — А ты где? Уже прилетел?
— Тут такое дело…
У меня падает сердце. Понимаю, что всё плохо. Сегодня мы не увидимся, и эта мысль штопором вкручивается в мой мозг. Зажимаю рот ладонью в жесте безумного отчаяния. Если сейчас Андрей скажет, что я должна ждать ещё день-два-три, я просто умру от горя.
Я больше не могу ждать! Я хочу увидеть его прямо сейчас. Обнять, прижаться, поцеловать…
Солнце светит по-прежнему, но мне кажется, что набежали тучи, и теперь меня окутывает зловещая тьма.
— Должен тебе кое в чём признаться. Не знаю, как я пережил эту неделю. Не думал, что без тебя будет так сложно. После того, что между нами произошло… Маленькая моя девочка.
На глазах наворачиваются слёзы. Это чудесное признание, но… Видимо, Андрей пытается подготовить меня к известию, что командировка затягивается.
Я готова зарыдать. Всхлипываю.
— Эй, малышка, что-то ты совсем нос повесила!
— А что же мне делать? Я устала тебя ждать… Я больше не могу!
— Ты обалденно выглядишь, Ника.
Что-о-о-о?
— В смысле…
Минуточку! Я оглядываюсь, а сердце вот-вот разорвётся от счастья.
— Тебе так идёт этот плащ, Ника.