Текст книги doc
Шрифт:
Хорс – видимо, бог солнца.
Тому въ ПолотскЂ позвониша заутренюю рано
у святыя Софеи въ колоколы, (5 10 3 4 5, С?)
а онъ въ Кые†звонъ слыша. (2 2 2 2 –, IV?) 7 12 5 6 5, С?
Всеслав выстроил в Полоцке церковь Софии. И вот в то время, когда ему возносили там хвалу, он уже сидел в темнице.
Аще и вЂща душа въ друзЂ тЂлЂ,
нь часто бЂды страдаше. 6 1 7 2 2, III?
«Хотя и мудрым
Тъму вЂщеи Боянь и пьрвое припЂвку, смысленый, рече:
«Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду
суда божия не минути!» 5 5 8 13 8, С
«Ни колдуну, ни умелому, ни даже птице от божьего суда не скрыться, смерти не миновать». Так надо бросить распри и прожить достойно!
О, стонати Руской земли,
помянувше пьрвую годину
и пьрвыхъ князей! 3 5 3 5 5, Д
Того стараго Владимера
нельзЂ бЂ пригвоздити
къ горамъ Кiевскимъ. 5 5 5 5 –, IV
Неясно, имеется ли в виду Владимир Красное Солнышко или Владимир Мономах. Но любого из них «нельзя было пригвоздить» к Киеву – оба часто ходили на врагов Руси. Или допустимо иное толкование: жаль, что Владимира нельзя было на веки вечные оставить в столице, при нём страна сохранила бы прежнее единство.
Сего бо нынЂ сташа стязи Рюриковы,
а друзии – Давидовы,
нъ розно ся имъ хоботы пашуть;
копiя поють на Дунае! 10 10 3 10 5, IV?
Теперь начнётся последняя часть поэмы, открывающаяся молением Ярославны. Слова зегзицею незнаемь понимали как «безвестной кукушкой»: эта птица живёт одна, а княгиня осталась без Игоря. Однако потом распространилось другое мнение: зегзица – чайка, она из-за своих жалобных криков считалась символом печали.
Ярославнынъ гласъ ся слышить,
зегзицею незнаемь рано кычеть:
«Полечю, – рече, – зегзицею по Дунаеви, 7 4 11 7 4, С
омочю рукавъ бебрянъ въ рЂцЂ КаялЂ, 4 2 4 – 2, III
утру князю кровавыя его раны
на жестокомъ его тЂлЂ». 5 5 5 2 3, IV
Действительно, чайка здесь подходит больше: речь идет о реках, а кукушка живёт в лесу. Летя над водой, чайка задевает её концами крыльев – а княгиня собирается омочить рукав. Бебрянь – шёлковый (когда-то думали, что бобровый). Жестокое тело толковали как могучее, но оказалось – горячее, воспалённое.
Ярославна хочет полететь
Ярославна рано плачеть
въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи: 9 2 3 2 2, II
«О, вЂтрЂ, ВЂтрило! – 2 3 1 –, II
Чему, господине, насильно вЂеши? 1 3 4 3 1, С
Чему мычеши хиновьскыя стрЂлки
на своею нетрудною крилцю
на моея лады воЂ? 5 5 7 7 5, Д
Мало ли ти бяшеть
горь подъ облакы вЂяти,
лелЂючи корабли на синЂ морЂ? 6 6 6 7 1, IV?
Чему, господине, мое веселiе
по ковылiю развЂя?» 2 5 7 2 2, III?
Стоя на высокой стрельнице путивльского кремля (укреплённой части города), княгиня обращается к языческому божеству по имени Ветрило, к ветру: зачем он веет навстречу русским воинам и на своих лёгких крыльях несёт вражеские стрелы? Пусть бы он летал горе (в тексте – горь) – под облаками.
Путивль стоит на Сейме, который ниже впадает в Десну, а она в Днепр. Пленный князь находится где-то у Чёрного моря, куда течёт Днепр, и Ярославна просит эту реку, называя её по отчеству (Славутич – сын славы), бережно принести Игоря. Ведь Днепр могуч, он пробил себе путь сквозь пороги. Он помогал русичам, плывшим по нему в насадах (судах с насаженными, надставленными бортами) на половцев.
Ярославна рано плачеть
Путивлю граду на забралЂ, аркучи: 10 2 2 2 4, II
«О, Днепре Словутичю! – 2 2 1 2, III?
Ты пробилъ еси каменныя горы
сквозЂ землю Половецкую. 2 5 5 5 3, IV
Ты лелЂялъ на себЂ Святославли носады
до пълку Кобякова;
възлелЂй, господине, мою ладу къ мнЂ, 8 8 9 5 3, IV?
быхъ не слала къ нему слезъ на море рано». 4 2 4 1 1, III
Ярославна рано плачеть
въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи: 9 2 3 2 2, II
«СвЂтлое и тресвЂтлое солнце,
всЂмъ тепло и красно еси! 1 5 9 3 –, II
Чему, господине, простре
горячю свою лучю на лады воЂ,
въ полЂ безводнЂ