Текущая реальность
Шрифт:
***
Чтоб унять «нутряную» дрожь, Сакриер разлил ещё по сто грамм из графинчика, не произнося тоста, даже не «чокнувшись» выпил и, закусив капустой «по-гурийски», ответил:
– На совещании 23-го Февраля Он(!) сказал, что этим летом между нашими странами случится война. Что она начнётся вашим неспровоцированным, неожиданным и вероломным нападением.
«Иван Филимонович» молчал, «грея» в руке налитую в рюмку водку и глядя куда-то «сквозь» него стеклянными глазами.
– Что это будет
– Но в конце-концов, «враг будет разбит, победа будет за нами»! Потому что на нашей стороне не только наш исконный русский патриотизм, не только учение Маркса, Энгельса и Ленина… Но и всё прогрессивное человечество во главе с Соединёнными Штатами Америки.
– Ещё Он(!) призывал командиров и генералов быть сознательными, помнить о своём долге и не падать духом от временных неудач. Выполнившие эти требования будут обязательно вознаграждены: если не при жизни – то хотя бы посмертно всяческими почестями. Забывшие про них – сурово наказаны. Если не они сами – то их семьи, которые будут вынуждены до седьмого колена носить клеймо родственников предателей и изменников.
Помолчав, не без иронии поинтересовался:
– Я в полной мере удовлетворил ваше любопытство, милейший Август Эрнестович?
Кивнув сперва, тот спустя минуту-другую, задумчиво произнёс:
– Так значит, это правда…
И сам(!) потянулся за графинчиком с заветной жидкостью.
Сакриер, крайне заинтригованный:
– Что Вы имеете в виду?
Тот, звеня горлышком графинчика об края рюмок:
– Наш Гитлер решился на войну с СССР, не закончив войну с Британией. И вашему Сталину это каким-то образом стало известно раньше, чем даже моему шефу - адмиралу Канарису. Должно быть в «Oberkommando der Wehrmacht» оказался «крот», который сливает информацию самому…
Он крайне неприязненно посмотрел на портрет на стене и грязно выругался по-германски.
Сакриер не скрывая, а напротив – демонстрируя вполне понятное (если вспомнить его биографию), злорадство:
– Действительно, «паника». Иначе бы в вашей «конторе» могли бы сообразить, что не только наши к вашим в Берлин ездили во времена Веймарской Республики… Но и ваши к нам. Может, поднять списки и поискать?
«Капитан Шпальке» (или как так его?) презрительно фыркнул:
– В те славные времена, ваши уповали на Мировую революцию и агентов вербовали среди членов нашей Компартии. И почему-то…
Фразу «почему-то», военный атташе Третьего Рейха произнёс довольно-таки двусмысленно, мол – понимай, как хочешь. Затем продолжил:
– …Они отдавали предпочтение евреям. А может, германские евреи оказались наиболее продажными, что тоже не исключено. Факт что после того, как наш Адольф оказался Канцлером,
***
Иван Филимонович всё прекрасно понимал, ибо с совсем недавних пор – ещё до встречи с германским военным атташе 23-го февраля стал…
Двойным агентом!
Дело было в разгар «Дела авиаторов», когда он не на шутку струхнул и ждал что за ним вот-вот придут. Поэтому после того, как в Управлении вооружения и снабжения Военно-Воздушных Сил РККА зачитали Указ Президиума Верховного Совета об амнистии для лиц сотрудничавшими с иностранными разведками – явившихся с повинной, решив что ему терять нечего, он в тот же вечер пошёл в Особый отдел, где отстояв небольшую очередь, написал заявление по предложенному образцу.
Прочитав его воспалёнными от бессонницы глазами, особист переспросил:
– Так Вы утверждаете, что с осени сорокового года не имели контакта с резидентом, имя которого Вам неизвестно?
Сакриер не соврав, подтвердил:
– Утверждаю. Связь происходила каждый раз через разных людей.
Пристально глядя в глаза:
– По вашим словам, Вы саботировали даваемые Вам задания «под любыми предлогами тормозить принятие на вооружение новейших образцов авиационной техники»?
Сакриер безмятежно улыбнувшись:
– Я их не выполнял.
Не так давно «профессор военных наук» не соврал, вернее почти не соврал. Формально он был чист: ума у него хватало такие дела обделывать руками подчинённых, а в случае если тех ловили «за руку», руками же разводить:
«Не углядел!».
Разок он совершил своё чёрное дело через своего непосредственного начальника, а когда того взяли, точно так же развел руками:
«Мне приказали…».
Особист буркнув под нос:
– Все вы так говорите…
Подсунул ему под нос какую-то бумажку:
– Внимательно прочитайте, поставьте дату, распишитесь снизу и можете быть свободным.
Прочитав, что он добровольно обязуется сотрудничать с «Управлением особых отделов» и докладывать о любых контактах с представителями иностранных разведок, поставив в специальной графе день, месяц и год и, размашисто расписавшись, Сакриер с изумлением спросил:
– И это всё?! Я могу идти?
Тот, удивлённо:
– А что Вы ещё от нас хотели? Переночевать в камере?
– Даже подписки о невыезде с меня не возьмёте?
– А зачем?
Растерянно:
– Ну… Например я получил новое назначение и скоро должен буду уехать из Москвы.
– В каждой части есть свой «Особый отдел», если Вы потребуетесь – Вас вызовут.
И нетерпеливо махнул рукой в сторону дверей:
– Всё, идите! Не задерживайте, Вы у меня сегодня не один.
<