Телемитские тексты (Liber CCXXVIII - MCLI)
Шрифт:
Упрямый старый дуб! Ужасный треск!
И ночь еще темней, чем прежде.
ОЛИМП:
О нет, учитель! Неужели жизнь
Должна полечь обугленной травою
Под жатвой этою кровавой?
МАРСИЙ:
Жизнь продолжается. Проходит шторм.
Исчезли тучи — ночь ясна.
Тому, кто выдержал, теперь в награду дан
Бесценный дар луны.
Вокруг адепта
Леденеет воздух,
В кристаллы превращаясь. И в груди
Укол
Незамутненное и нежное.
Под лед
Его затягивает вниз!
ОЛИМП:
Способна ли
Плоть наша жалкая,
Трясущийся голем,
Боль эту вынести?
МАРСИЙ:
В черве сокрыт всепобеждающий зародыш,
Во всем тебе подобный эмбрион.
Паденье воробья — крах мира!
Знай так же, что оно возможность
Им наслаждаться превосходит!
Волненье мерцает в памяти — маяк на мысе,
Где нет огней нигде, лишь пена бурунов
В волнах сверкающих!
ОЛИМП:
Путь завершится здесь?
МАРСИЙ:
Простой путь! Путь истинный
Лишь начинается!
Когда заканчивается ночь?
ОЛИМП:
Когда, крадучись, припадая к горизонту,
Чело подъемлет солнце, встряхивая гривой,
Готовится к прыжку.
МАРСИЙ:
Воистину. И сызнова возводит
Адепт ограду от враждебных пик ума.
К земле броском он пригвождает разум,
Борцу подобно сильному. Всем весом,
Сосредоточенным и брошенным,
Неодолимый, как вращающийся мир,
К земле он супостата прижимает —
Для одного великого момента, и не боле. АГА!
И — солнечная вспышка! Разверста ночь
Слепящим шаром света.
И нету тени, нету ничего,
Лишь сила счастья. Бытие
Разрушено. И это существует.
ОЛИМП:
Ах!
МАРСИЙ:
Но разум, что дает рождение туманам,
Сокрыт не там. В изнеможении
Адепт должен упасть.
ОЛИМП:
И будет завершение всего?
МАРСИЙ:
Не завершеньем этого!
Как выше жизни бьется пульс любви,
Так и оно любовь всю превосходит!
ОЛИМП:
Ай, ми! Кому дано достичь?
МАРСИЙ:
Немногим душам.
ОЛИМП:
Я вижу отраженье тени
Сиянья этого.
МАРСИЙ:
Такого
Его сакральное могущество —
Упоминанье взывает символ.
Как жрец подъемлет гостию, и
Благословением взволнованные,
Из дремы
ОЛИМП:
Но как же защитить свой дух?
Как с толку сбить врага,
Ум осаждающий?
МАРСИЙ:
Взгляни на осажденный город, окруженный
Фронтами смерти, страшными орудьями
Разрушенный, отчаянно защищаемый, врагу почти поддавшийся!
Приди же, вождь! С отвагой заразительной
Бесстрашный, пробеги сквозь гарнизон!
Траншеи укрепи, поставь людей на стену!
Восстанови разбитый арсенал!
Снабди снарядами тяжелые орудия!
Враг отступает, оттесненный
От передовой траншеи.
Орудья смертоносные
Не изрыгают более огня.
День ото дня сражаясь храбро,
Мы оружьем
Противника оружие заглушим.
Вот самый лютый бой закончен;
Враг повержен, победа наша. Цело все,
За исключеньем редкой трещины, куда
Из скрытой батареи бил снаряд.
ОЛИМП:
О, мысли вражеские, злые вещи!
Они парят на грандиозных крыльях,
Стервятники, высматривающие цель —
От каравана рабского вкусить!
МАРСИЙ:
Все мысли зло, поскольку мысль есть Два —
Виденье и провидец. Избегай
Сын мой, такого богохульства!
Помни, Бог — Одно.
ОЛИМП:
Бог — мысль!
МАРСИЙ:
Мысль Бога есть ни что иное,
Как сонм болезней:
Беда, иллюзия и богохульство,
Смущенье и божков плеяда!
ОЛИМП:
Изгнать единственную возвышенную мысль?
Действительно беззвездна ночь.
МАРСИЙ:
Все так.
Но этот вакуум пуст, — АГА!
И вот оно, условие успеха!
Как в ожидании весенней зелени
И плодоносной осени
Нагой лежит земля.
ОЛИМП:
Но я страшусь этой полуночи души.
МАРСИЙ:
Глашатая приветствуй!
ОЛИМП:
Как обуздать кошмар ума?
Пустую мертвую тоску?
МАРСИЙ:
Уловки тщетны.
Лишь мужество должно
Борьбе содействовать,
А тренированная воля, Корень Жизни,
Питать победоносного адепта.
ОЛИМП:
Что дальше будет?
МАРСИЙ:
Колоколам подобно неумолчным,
Разбитым молнией,
Даст трещину и разум.
ОЛИМП:
И в этот час маг видит
Виденья истинные?
МАРСИЙ: