Телепортатор 'Лейтон Инкорпорейтед' (Ричард Блейд, странствие 10)
Шрифт:
– - Вот!
– - старик сунул ее под нос Блейду. Обозначена дата выпуска -седьмое января тысяча восемьсот восемьдесят первого; точные размеры, вес, название банка... Большая редкость для любой нумизматической коллекции!
– - Значит, бруски -- всего лишь футляры для подобных металлических сертификатов?
– - спросил Блейд с видимым разочарованием.
– - В какой-то степени... Но как сделаны! Как подогнаны все части! Держу пари, вы не догадывались, что его можно разнять, пока я не показал!
– старец победительно уставился на гостя и с гордостью закончил: -- Добрая швейцарская работа прошлого века... Сомневаюсь,
– - Вы позволите?
– - Блейд протянул руку к тускло мерцавшим футлярам.
– - Да-да, конечно! Можете просмотреть все!
Он просмотрел. Все верно; в каждый брусок была заложена пластинка с одинаковыми надписями на немецком, французском и английском. Отличались только даты -- вернее, отличались почти везде. Не моргнув глазом, Блейд опустил на стол последний увесистый футлярчик и произнес:
– - С инопланетными параллелепипедами все ясно. Но меня, мистер Шварц, интересует другое: как возникли эти нелепые слухи?
Старик поскучнел. Его усы внезапно обвисли, лицо стало грустным; теперь было заметно, что ему не просто много лет -- очень много...
– - Это совсем другая история, мой друг...
– - он механически вертел в пальцах рюмку с коньяком, словно набираясь храбрости для дальнейшего рассказа.
– - В девятьсот четырнадцатом, незадолго до войны, музей отмечал столетний юбилей. Все как положено: гости, речи, репортеры, банкет... Служил тогда в отделе археологии один хранитель... один молодой идиот... Он и устроил этот розыгрыш. Один из брусочков Первого Образцового был помещен в витрину между бивнем мамонта и коллекцией каменных скребков с подходящим к случаю текстом, разумеется. Тому шалопаю казалось, что он отмочил остроумную шуточку...
Шварц, кряхтя, поднялся, поди шел к шкафу и извлек толстую папку с бумагами. Он положил ее на стол, прямо на шеренгу металлических футляров, и долго развязывал тесемки негнущимися пальцами, Блейд смотрел и ждал.
– - Вот она, история моего позора, -- Шварц раскрыл папку и теперь стоял, слегка наклонившись над ней и глядя на плотную стопу старых газет. Вот тот первоисточник, который вы ищете, герр Сноуди...
– - Он помолчал, потом тихо промолвил: -- Теперь вы понимаете, почему так упорствовал Ханстел? Настоящий друг... Он знает, что я не люблю вспоминать об этом...
Блейд осторожно перебирал пожелтевшие газеты. Швейцарские, немецкие, французские, австрийские, итальянские, английские... даже несколько русских. "Зольтенское чудо", "Невероятный экспонат", "Сокровище Зольтенского музея", "Послание доисторических времен", "Таинственный параллелепипед", "Открытие Рудольфа Шварца"... Видно, эта фальшивка была одной из последних предвоенных сенсаций; "открытие Рудольфа Шварца" сияло неделю-другую на изменчивом небосклоне новостей, потом вспышки орудийных выстрелов и грохот сражений затмили его. Но прошло время, чьи-то руки пролистали старые подшивки, падкие на рекламу "эксперты" сделали воображаемые анализы, и тихий маленький Зольтен стал регулярно подвергаться нашествиям репортеров.
Подняв голову, Блейд встретил мучительно напряженный взгляд старика и протянул ему руку.
– - Я полностью удовлетворен, мистер Шварц, -- произнес он.
– - Простите мою настойчивость и позвольте откланяться.
* * *
Рудольф Шварц сам проводил его до дверей. На пороге, еще раз пожав Блейду руку, он негромко сказал:
– -
– Понимаете, мне недолго осталось...
– - Вы можете быть совершенно спокойны, мистер Шварц, -- заверил хозяина Блейд.
– - Лица, которых я представляю, заинтересованы в установлении истины, но не в том, чтобы она гуляла по снегу.
Они распрощались.
Блейд неторопливо брел по тихому весеннему Зольтену и думал о том, что старому медведю не удалось-таки его обмануть. Все выглядело исключительно достоверным; бруски являлись настоящими изделиями прошлого века -- по крайней мере, дюжина из них, а в подлинности газет сомневаться вообще не приходилось Блейд даже был уверен, что, покопавшись в архивах Зольтенского музея, сможет найти какой-нибудь грозный приказ с соответствующей датой, которым на молодого хранителя налагается положенное взыскание. И однако...
На одиннадцати металлических полосках из просмотренных им футлярчиков были выгравированы разные даты; на двух они совпадали -- 7 апреля 1882 года. Странно... Зачем коллекционеру держать пару идентичных образцов?
Но, кроме этого соображения, существовал и более весомый намек. Пластинки-сертификаты пригонялись очень точно к пазам и, чтобы вытряхнуть их, требовалось некоторое усилие. Так было почти во всех случаях; но из пары пластин с совпадающей датой одна выскальзывала из паза совершенно свободно.
Добрая швейцарская работа... Неужели дрогнула рука умельца? Или в этом футляре когда-то находился совсем иной предмет? Который и нашел бог знает где старый археолог Генрих Шварц?
Несомненно, он был умным человеком и сообразил, как понадежнее спрятать свою находку. Глубоко вдыхая ароматный майский воздух, Блейд повторял про себя слова Честертона: "Где умный человек прячет камешек? На морском берегу... А где умный человек прячет лист? В лесу..." Да, выдумка с "банковским золотым стандартом" и "сувенирными образцами", в точности похожими на оригинальный экземпляр, сработала неплохо! Наверно, не один десяток таких стальных брусочков разошелся по свету, оседая в шкафах и ящиках коллекционеров!
Генрих Шварц был неглуп... Однако мог ли он предвидеть, что внук его однажды решится сказать правду, но будет так напуган собственной смелостью, что тут же выбросит белый флаг, объявив истину фальсификацией и шуткой?
* * *
Солнце склонялось к закату, когда Блейд вернулся из весеннего Зольтена в леса Талзаны. Новый фрагмент мозаики лег на нужное места, слившись с окружающими частями, и общая картина стала немного яснее.
Теперь он знал, что хранилось в зольтенском параллелепипеде. Ничего таинственного этот брусок собой не представлял -- обычный контейнер для транспортировки прибора, содержавшего мощный источник энергии. Утром, во время сборов, Джейдрам снял с запястья свой тарон, универсальный браслет связи, и опустил его в прорезь точно такого же пенала, какой Блейд когда-то видел у зольтенского нумизмата. Точно также он упаковал оба ринго -- свое и Сариномы -- только контейнеры для них были меньше и имели другую форму. На всякий случай, заметил свалтал; при межвременных переходах с энергией иногда происходят странные вещи. Какие, он не знал, но следовал полученным от специалистов инструкциям.