Телепортируемся. Научно-фантастические рассказы
Шрифт:
Но сейчас мне было весело. Потому что я знал, что будет. И это его неприятно удивит. Он-то не знает, что нарвался на взрослого дядьку.
Почему в детстве я не мог решить эту проблему? Вроде трусом не был, всегда лез во всевозможные опасные приключения. Но и драчуном не был. Что-то мешало ударить так, чтоб по-настоящему, какой-то внутренний барьер. Наверно всё дело в практическом навыке, и кто-то раньше переступает этот барьер, кто-то позже. А может я был слишком добрым ребёнком…
Беленков встал мне на ногу так, чтобы сложно было её высвободить, и попытался схватить за руку, он любил всякие болевые приёмчики.
Но я был готов, заранее сняв с плеча сумку и опустив её на пол чуть позади и заняв удобное устойчивое положение. И я улыбался. Резко и сильно я заехал ему снизу кулаком в подбородок. Апперкот получился смачный, с клацаньем зубов и болезненным вскриком.
Не понимая, что происходит, он бросился на меня с кулаками. Я не спеша отступал, методично отбиваясь. Но пропустив слева в челюсть, захотел по-быстрому всё это закончить и, ухватив соперника за пиджак, со всей силы мотанул его в сторону так, что он шмякнулся об стену. С широченного замаха я влепил ему открытой ладонью по уху, левой ткнул в нос и добавил правой в живот, вышло весьма проникающе. Тут я остановился, поняв, что могу не рассчитать силу удара.
Беленков, согнувшись от боли, присел на корточки. Несколько одноклассников наблюдали за происходящим. С открытыми ртами и удивлёнными глазами.
Для меня это была не драка, то есть не совсем драка. Самое точное название для произошедшего – взрослый дядя наказывал шкодливого пакостника. Или ещё можно сказать, что мне хотелось заступиться за того паренька, которым был когда-то.
Нагнувшись, я сказал:
– В следующий раз прибью. Лучше не подходи ко мне.
Он посмотрел со злобой, но вдруг лицо его изменилось, в глазах появился испуг.
Ну вот и хорошо – подумал я. А ещё хорошо, что никого из учителей не оказалось поблизости, а то не избежать бы долгих разбирательств.
Остаток учебного дня прошёл без осложнений. На уроках я старался выполнять всё, что мог, чтобы не подвести юного себя.
После окончания уроков мы с Погосиным занялись уборкой нашего класса – подмели и помыли пол, протёрли парты, вытерли доску. Вскоре появились две девчонки из дежурного класса – в белых фартуках и с красными повязками на рукаве – принимать уборку.
Это были не какие-то девочки, а две красавицы на класс младше нас – Аня Мазенина и её подруга Оля, фамилию которой я не помню.
Аня – самая красивая девочка в школе, кареглазая брюнетка с лёгким румянцем на щёчках. Оля – чуть менее красивая, но зато притягательно–женственная, к тому же блондинка, совсем–совсем белая.
Я сразу же вспомнил тот случай. Неужели это и есть тот самый случай?! Мы тогда убирались, они пришли проверять порядок. Но вместо этого Аня взяла мел и стала что-то рисовать на чисто вымытой доске. А я тогда, как дурак, схватил тряпку и стал вытирать за ней её художества. Вот балда! Ну как можно быть таким олухом? Разве не ясно, что ей хотелось совсем другой реакции? Она же явно заигрывала.
А что будет на этот раз? Аня прохаживалась между рядами парт, я шёл следом, стараясь не отстать. Подойдя к доске, она взяла мел и пошла вдоль доски, оставляя на ней волнистый меловой след. Я быстро сократил дистанцию и, когда она положила мел, обнял её двумя руками за талию, слегка притягивая к себе. Никакого противодействия не было, она хихикнула и посмотрела в сторону подруги.
К
Наши взгляды встретились. И я увидел, как она переменилась в лице, в глазах вдруг появился испуг. Она вся сжалась, с силой оттолкнулась от меня и выбежала из класса.
Удивлённый и смущённый, уже собираясь домой, я заглянул в зеркало. Ах вот оно что – у отражения было детское лицо, но слишком взрослый взгляд. Выглядело это противоестественно. Теперь понятно, чего они пугались.
—–
В автобусе я вновь размышлял о странности моего положения. А что если перемещение возможно только в самого себя и никак иначе? Вообще-то в этом есть определённая логика. Ведь на самом деле не объект перемещается во времени, а момент «сейчас» (как мы его назвали) для данного объекта, помещённого в машину, перемещается вдоль оси времени. Мой момент «сейчас» мы отправили в восемьдесят первый год. И вот я здесь такой, каким и должен быть в восемьдесят первом году. А где старое тело? Куда оно делось?.. Да никуда оно не делось, его просто нет, потому что будущего ещё нет.
Всё вполне логично. Это только в кино и в романах можно с самим собой встретиться – фантазии ненаучные. Теперь понятно, почему никто никогда не встречал путешественников во времени.
Но что случится с объектом при перемещении на несколько столетий? Растворится во времени?..
Приехав домой, я захотел написать себе небольшое послание. То есть своему юному двойнику, если он ничего не будет помнить про сегодняшний день.
Получилось примерно так:
«Суббота прошла отлично. Но ты всё забыл. Поэтому срочно запишись в секцию бокса. И займись наконец музыкой, давно пора, возможно вокалом. Ещё можешь попробовать статьи писать для газет. Вот только, если напишешь критический ответ на чью-то статью, то нести его надо в другую газету. И не теряй время. Ищи наставников, которые научат и помогут».
Вышло сумбурно. Записку сунул в школьный дневник на страницу будущей недели. Надеюсь, что мой почерк он примет за свой и, быть может, всерьёз задумается над этими строками, а не выкинет как случайный мусор.
После этого я позвонил будущему профессору.
– Здравствуйте, Иосиф Васильевич. Меня зовут Сергей Алексеевич и я, в некотором роде, ваш коллега…
– Да? Очень приятно.
– Видите ли какое дело…– тут я вдруг понял, что не знаю, как перейти к сути, к цели моего звонка. – Дело в том, что я участвую в одном научном эксперименте, очень сложном. И кое-что пошло не по плану. И мне теперь нужна ваша помощь, именно ваша.
– Хм… Странно… Мы знакомы?
– Я вас очень хорошо знаю. Вы мне даже рассказали про Парабеллум сорок пятый. Но вы не помните… пока.
– Петька, ты что ли? Я тебе говорил, чтоб ты мне больше не звонил! Дурацкий розыгрыш.
И он бросил трубку.
Нннда… Кажется мы не проработали как следует этот вопрос с профессором. Надо было весь разговор продумать подробно.
Но я отложил это на завтра, другой вопрос занимал меня гораздо сильнее. На протяжении многих лет, работая в проекте, я с высокой степенью постоянства возвращался к размышлениям на одну и ту же тему – можно ли, изменив что-нибудь в прошлом, повлиять на ход истории?