Телестерион [Сборник сюит]

Киле Петр

СОКРАТ О боги! У каменотеса ум?! И ум, Аспасией самой ценимый? АСПАСИЯ Не столь наивен ты, Сократ, я знаю. Что, хочешь посмеяться надо мной? СОКРАТ О, нет, Аспасия! Боюсь поверить. Да и зачем мне ум? Хочу быть счастлив, Вседневно слыша голос серебристый И лицезрея облик, женски чистый, И вторить им всем сердцем и умом, Как музыке и ваянью, учась Риторике.

АСПАСИЯ Ты взялся бы из камня Мой образ высечь? Вряд ли что и выйдет. Тесать ты камни можешь, но ленив, Поскольку в мыслях ты всегда далече, И мысль одна тебя повсюду гонит. СОКРАТ Мысль о тебе, Аспасия, повсюду Жужжит, как овод, не дает покоя. Умна — прекрасно! Но зачем прелестна? Никак Эрот достал меня, наглец. АСПАСИЯ Ах, вот к чему ты клонишь здесь и ныне! Свободна я, влюбиться мне легко В сатира молодого, как вакханке. Но делу время, а потехе час, И этот час — а вдруг? — погубит дело, Что я веду в Афинах, как гетера, Служа не Афродите, а Афине? Мне должно быть примерной, чтоб злоречье Подруг моих невинных не коснулось. Иначе власти иноземку вышлют, Как из Мегар пришлось уехать мне. А здесь Перикл мне благоволит, к счастью. СОКРАТ Опять Перикл! Ведь он женат. И стар. АСПАСИЯ Он стар для юности и молод вечно В стремленьи юном к высшей красоте. И Фидий стар, а строит Парфенон. Будь стар, как он, Перикл, тебе послушна Была б во всем Аспасия твоя. СОКРАТ О боги! (В отчаянии пляшет.)

Аспасия уходит, Сократа окружают нимфы и сатиры с тимпанами и флейтами.

Сон! Аспасия мне снилась? (Оставшись вдруг один.) Сатиры, нимфы — чудные созданья — Из детских сновидений наяву. Но есть ли боги? Каковы они? Сказать ведь трудно. Если олимпийцев Гомер воспел как идеальных жен И мужей, славных красотой и мощью, Меж тем с повадками точь-в-точь, как люди, В любви, вражде неукротимо вздорных, Что в пору усомниться, таковы ли На самом деле те, как Протагор Преважно заявляет, мол, не знает, Что боги существуют или нет И каковы они, — предмет, мол, темный, А век у человека столь короток, Чтобы найти разумное решенье. (С телодвижениями крайнего отчаяния.) Пускай я смертный, если я родился С умом, влекущим к тайнам бытия, Я смею вопрошать богов и Космос, Через себя объемля мирозданье? Зачем?! Чтоб скорбною душой навеки Сойти в аид, где только тени теней В ночах беззвездных исчезают вечно? (С ропотом в голосе.) Блаженны и бессмертны только боги. Но я, невинный, должен быть наказан, Как Прометей, титан, иль царь Эдип, И Рок довлеет надо мной с рожденья. И этот ужас — сцены бытия?! (Убегает.)

2

Акрополь. У памятника Ксантиппу, отцу Перикла, и Анакреонту. Перикл и Аспасия.

АСПАСИЯ Не часто поднимаюсь на Акрополь. К святыням приближаться иноземке Запрещено; лишь в храме Афродиты В Пирее я желанна, как гетера, Среди сестер моих, чужая им. ПЕРИКЛ Смотри! АСПАСИЯ Отцу ты памятник поставил? ПЕРИКЛ Решением Народного собранья. Ты знаешь, из защитников Эллады Прославились особенно четыре. Царь Леонид Спартанский, Фермопилы: Три сотни воинов сразились с войском Бесчисленным персидского царя, — Погибли все, бессмертные во славе. Афины защитить от полчищ Ксеркса Помыслить было невозможно даже Ценою жизни всех, и мы уплыли На острова, покинули страну — Все, кроме горстки старцев, что укрылись В Акрополе, — и Ксеркс вошел в Афины. Наш флот собрался весь у Саламина, В проходе узком, как у Фермопил, И только там могли сразиться мы С персидским, нас превосходившим вдвое, Как настоял и, к счастью, Фемистокл И победил в морском сраженьи персов. Меж тем столб дыма поднимался в небе — Горели то Афины. Видел это Я сам и помню город весь в руинах, Когда вернулись через год — с победой Павсания, всех эллинов, над Ксерксом В сраженьи под Платеями. О, радость! И в тот же день у острова Самос Ксантипп, отец мой, уничтожил триста Персидских кораблей, тем сокрушив И мощь морскую Ксеркса. АСПАСИЯ Снова юным Перикл предстал; таким тебя не знала, Весь светел и пленительно хорош, Как освещенный мужеством героев. ПЕРИКЛ Анакреонта тоже я поставил; Изваян Фидием, как мой отец. АСПАСИЯ (рассмеявшись) Особенно любим из всех поэтов? ПЕРИКЛ В Афины сей поэт приехал старым, Как здесь изображен с кифарой он, Но пел по-прежнему любовь, вино, Лаская слух Гиппарха, да, тирана, И юности, стихами опьяненный, Не ведая похмелья, кроме лет, Прошедших и последних, на отлете. Поэт эфеба отличил вниманьем И подружился с ним, оставив память Высокочтимого певца веселья В суровом сердце воина Ксантиппа. Вот в память этой дружбы я поставил Их рядом, пусть в беседах пребывают, А соловей пернатый вторит им. АСПАСИЯ Слыхали? В самом деле соловей Безмолвной их беседе вторит где-то. ПЕРИКЛ Аспасия! Он вторит нашим пеням. Я не стыжусь: как юноша влюблен… АСПАСИЯ Да, я слыхала, даже наблюдала, Как чуток к женской красоте Перикл; Серьезен, окружен людьми повсюду, Но взор, нежданно милый и веселый, Как свет, слепит красавицу Хрисиллу, Воспетую Ионом из Хиоса, И уж поэт стратегом побежден, Увенчанным венками Афродиты.