Tell yourself
Шрифт:
— Дом Иноуэ.
— Улькиорра! Вот ты где! Я уже думала, что ты опять сбежал в библиотеку, — голос Орихиме был таким же весёлым, как обычно.
— Нет, женщина, я здесь, — ответил он, всё ещё опираясь рукой о стойку и пытаясь выпрямиться.
— Ну ладно, просто позвонила во время обеда, чтобы удостовериться, что у тебя всё хорошо. Я так хочу спать! Может, просмотр того фильма ночью был не самой хорошей идеей. Почему ты не остановил меня? — он решил не напоминать, что пытался, но её настойчивое скуление и надутая гримаса в тот раз победили. — Но всё же, увидимся через пару часов, хорошо?
— Не засни в классе, — сказал Улькиорра прежде,
Нет нужды в секретах, он сам это понимал. Его поведение поражало его самого. Почему он просто не сказал женщине, где он был, где он будет отныне проводить утро каждого дня? Он позаимствовал у неё плохую привычку укрывать информацию, чтобы она не волновалась лишний раз? Нет, это невозможно. И с каких пор он стал вести себя так по-человечески?
Улькиорра попытался двинуться и упал на пол, осознав с раздражённым стоном, что он как бы человек. Он взглянул на свою правую ногу, которая невыносимо болела из-за того, что он так быстро бежал. Если повезёт, этот мужчина в шляпе и сандалях вылечит его до прихода Орихиме.
И да, об этой подработке он, определённо, не будет умалчивать.
========== Соперник ==========
Одним хорошим весенним днём, когда цвела вишня и Орихиме сходила с ума по цветам (Улькиорра не понимал этой важности даже после объяснения), бывший Эспада решил, что он лучше подождёт внизу причудливую девушку, которая должна была с минуты на минуту вернуться домой. Придя со своей работы, он взял так называемую «графическую новеллу» и удивлялся, почему иногда персонажи уменьшаются и теряют некоторые части тела. Эта женщина читает слишком странные вещи; возможно, именно поэтому она и витает постоянно в облаках.
Он вышел из квартиры на солнечный свет, пошлёпав по карману свободной рукой, чтобы убедиться, что взял ключ, затем потянулся назад и захлопнул дверь. Всё ещё смотря в книжку с комиксами, в которой произошёл неожиданный поворот сюжета, Улькиорра прошёл два шага прежде, чем понял, что он не один. Отложив книгу, он встретился зелёными глазами с парой коричневых.
Это был мальчик не старше одиннадцати лет. С короткими чёрными волосами, подстриженными под горшок, он застыл, по мнению Улькиорры, в шоке, если то, как расширились его глаза, можно было назвать показателем. Он ничего не говорил, просто уставился немного грубо на Шиффера без тех самых манер, о которых раз или два упоминала Орихиме. Тогда если этот мальчик не собирается быть вежливым, то и Улькиорра не будет вести себя с ним по этикету. Он так же уставился на ребёнка, заложив большим пальцем страницу и опустив книгу.
При этой показной смелости мальчик дрогнул и опустил взгляд к ногам. Улькиорра почувствовал странную смесь удовольствия и стыда от этой победы; действительно, эти человеческие чувства такие сложные. Но когда этот мальчик перестал на него смотреть, он избавился от препятствия, а значит, мог продолжить свой путь. Улькиорра начал идти к лестнице, проходя мимо грубого ребёнка, лишь поприветствовав его.
— Подожди!
Он остановился, снова отложив графическую новеллу. Его начинало бесить, что он снова откладывает чтение, и Улькиорра снова взглянул на мальчика. Он повернулся к нему лицом, во взгляде читалась ярость, его зубы и кулаки были сжаты так, словно это изображение жестоких намерений напугало бы Улькиорру.
—
— Что, — грозно произнёс ребёнок, — ты делал в квартире Орихиме?
— Я её сосед, — незамедлительно ответил Шиффер.
— С каких пор?
— Не твоё дело, — что не так было с этим ребёнком? Он был почти таким же плохим, как Джинта, который чуть раньше спросил Улькиорру, знает ли он, что такое motorboating*. Телевидение научило его тому, что motor boat [катер] — это скоростное водное средство передвижения, поэтому он предположил, что это как-то связано с перевозкой. Джинта бился в истерике (у Орихиме была похожая реакция, когда она получала результаты экзамена). Под конец рабочего дня Улькиорра узнал больше о сексуальных намёках, чем ему следовало бы. Даже девочка с грустным лицом подсказала множество определений, хотя, в основном, она просто стояла в стороне с красными щеками при каждой попытке объяснения.
Теперь этот мальчик, который, похоже, был внуком старой женщины, живший по соседству, указывал на него пальцем — очередной грубый знак.
— Конечно, это моё дело! — закричал он, не волнуясь о спокойствии соседей. — Орихиме — моя! — Тишина, и затем где-то снаружи послышался лай собаки. Улькиорра полностью повернулся к ребёнку, засовывая одну руку в карман, а второй всё ещё придерживая книгу с комиксами.
— Пардон?
— Ты чё, оглох? Ты меня слышал! — усмехнулся мальчик. — Орихиме — мой прекрасный цветочек, она красивее любого цветка сакуры, добрее богини! Как ты посмел обманом прокрасться в её квартиру, ты, хамло! — Улькиорра пропустил оскорбления мимо ушей.
— Хочешь, чтобы она была в твоей власти? — спросил он, одновременно любопытно и раздражённо. — Захотел бы запереть её в башне, где бы никто больше на неё не взглянул, куда только ты мог бы приходить и наслаждаться её мнимой божественностью?
— Нет! — мальчик зашипел. — Не пытайся сбить меня столку! У меня нет таких извращённых фантазий об Орихиме, мои намерения чисты!
Теперь Улькиорре хотелось схватить ребёнка за футболку и швырнуть его за перила двухэтажного здания, но он всё же отказался от этой задумки. Стоит признать, что сейчас задели его гордость. Хотеть укрыть её от злых взглядов — извращённая фантазия? Он никогда об этом не думал, хотя, учитывая осведомлённость Джинты в женщинах, он просто снова упустил что-то. Необходимо наведаться в библиотеку.
— Понятно, — проворчал Улькиорра, обдумывая свои прошлые действия и мысли насчёт необдуманных актов извращения.
— В чём дело? Я задел за живое? — глумился мальчик, потянув вниз нижнее веко и высунув язык. Это движение Улькиорра проигнорировал, сейчас он был слишком занят раздумьями. А как бы восприняла эту ситуацию женщина? Она бы подумала, что эта ситуация «извращённая»? Неужели он нечаянно оскорбил её желанием сберечь от похабных взглядов? — Эй, — произнёс мальчик, щёлкнув пальцами, чтобы привлечь внимания Шиффера. — Я сказал «эй»!
— Что такое? — Улькиорра посмотрел на него, слегка нахмурившись.
— Как я уже сказал, — продолжил ребёнок, — Орихиме — моя. Если ты хочешь заполучить её, то тогда сначала тебе придётся сразиться со мной по-честному! Усёк? — бывший Эспада моргнул от удивления. Этот ребёнок ещё так молод, но сделал интересное наблюдение. Теперь Улькиорра весь вечер будет обдумывать свои желания.
— Да, — наконец ответил он. Мальчик усмехнулся, обрадовавшись тому, что взрослый воспринимает его серьёзно. — Значит, ты видишь во мне достойного соперника?