Тельняшка жизни
Шрифт:
Так случилось, что в то время гостила у своей датской родни вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Она посетила корабль, нашла добрые слова для каждого. Покидая «Святую Анну», провидчески благословила капитана и Ерминию. Будто знала, на какой подвиг духа соединит их судьба.
По нехватке времени судно дошло только до Александровска (Полярный). И вообще они находились в страшном цейтноте. Досадная задержка была связана с разрешением вопроса пошлинного обложения «Пандоры II», теперь же «Святой Анны». Такого начала путешествия хватило, чтобы сбежал судовой врач. Отчаянный вояж завис из-за какого-то коллеги Ионыча. Портовые власти «Святой Анне»
Тогда благородная девушка представляется учившейся на курсах самаритянских сестёр милосердия и… тем спасает экспедицию. О, это было в её духе! Ребёнком, представьте, она сбегала защищать Порт-Артур. Слава Богу, не потерялась и была возвращена.
Все настоящие лейтенанты скучают без войны или, на худой конец, экстрима. Капитан шхуны лейтенант флота Его Величества Георгий Львович Брусилов, испросив одиннадцатимесячный отпуск, намеревался пройти Северным морским путём из Атлантики в Тихий океан. Строгие научные задачи не ставились. Но удайся и такое – уподобилось бы молнии средь мировых новостей.
Из последнего дошедшего письма Ерминии:
«Дорогие мои, милые папочка и мамочка! Вот мы уже приближаемся к Вайгачу. Пока всё идёт хорошо. Последний день в Александровске был очень скверным, масса всяких неприятностей. Я носилась по городу, покупая всякую всячину на дорогу. К вечеру, когда надо было сниматься, оказалось, что вся команда пьяна (как это знакомо! – В. К.). Первый день нас сильно качало, да ещё при противном ветре, зато теперь идём великолепно под всеми парусами и завтра должны пройти Югорский Шар. Там теперь находится телеграфная станция, которой и сдадим наши письма… Вообще, дело для меня находится, и я этому очень рада… Где именно будем зимовать, пока неизвестно – зависит от того, куда удастся проскочить… В моё ведение поступает фотографический аппарат… Так не хочется заканчивать письмо… Прощайте, мои дорогие, милые, как я буду счастлива, когда вернусь к вам. Ваша Мима».
В Карском море их догнал рок: судно обступили льды. Ветер и течение понесли его в северную часть, а оттуда в Полярный бассейн. Они видели чистую воду в двух кабельтовых, да как пробьёшься через пятиметровый лёд?!
Надвигалась вторая по счёту зимовка.
Для многих это было свыше сил. В экипаже больше не звучали шутки, ушли мир и взаимная приязнь. Сложился неизбежный треугольник, в котором Ерминия предпочла Георгия. Штурман Валерьян Альбанов жёстко повёл себя. Может, маскировал этим желание спастись любой ценой. Очень-очень похоже. Состоялось объяснение с Брусиловым. Смутьян потребовал отпустить, когда ему будет угодно. Провиант и снаряжение выберет-де сам.
Капитанскою волею Георгий решает с записью в судовом журнале: «22 сентября 1913 отстранён от своих обязанностей штурман». Теперь не пришитый ни к каким делам он намеренно тянет время. Входит в роль несправедливо обиженного, знающего путь к спасению. Такой образ – для «смоляных курток», мужичков. В кают-компании на кожаном диване у камина – совсем другой. Пока не кончился винный запасец, традиционно опрокидывал флотскую рюмку, заводясь на отвлечённые темы. Его щадили, как психа, зашедшего на борт по ошибке. Через семь месяцев волынки решился-таки на уход. Вот и станет 23 апреля 1914 года последним известным нам днём на «Святой Анне».
При сухом прощании корсару по поступкам, по сути же потаённому трусу, доверяют запаянную жестянку. В ней копия судового журнала, рапорт в Гидрографическое управление и самое бесценное – письма!!!
Он, как демон
3
рогатый – старинное прозвище матросов.
Настигнутый при всём стащенном, но уже без кореша, валялся в ногах у Альбанова и вопил о пощаде. Негодяй знал: законы этого края – как законы войны. Потом Конрад отработает подарок – свою жизнь. Увидим. Под конец пути их осталось двое: господин и всем обязанный ему беглый раб.
Штурман таил давно продуманный расчёт: добраться до мыса спасения Флора на острове Нордбрук. Непременно туда зайдёт «Святой великомученик Фока» на обратном пути. Там былое становище английской экспедиции Джексона. Как-никак домишко со складиком. Брёвнышки поценнее сторублёвых екатеринок. Иначе «Фоке» не дойти, не додымить.
И снова фишка легла как надо. Шхуна зашла! Увы, уже без Седова. Теперь старшим на борту был будущий успешный советский академик В.Ю. Визе. Ему-то и отдал Альбанов театрально снятый с груди пакет (не жестянку). В нём переписанный рукой Ерминии журнал на восемнадцати листах, подшитых, пронумерованных, скреплённых печатью, и рапорт Брусилова.
Писем, драгоценных писем не было! Так избавляются от чего нельзя отмыться. Никогда! А попасть в историю безупречным крайне хотелось. И матросский дневник Конрада, явленный потом, переписанный чернилами, содержал лишь быт: «Встали, поели…» Тут что-то тщательно скрытое невольно проступает. Тем более, заметили, человек он авантюрный. Только на одной странице подвели зависимого строчки: «Мы все любили и обожали нашего врача. Это была сильная женщина, кумир всего экипажа».
Выходит так, что конфликтный Валерьян приоткрыл и разом, как фокусник, задёрнул настоящую историю «Святой Анны». Попробуем продолжить.
Раздавить льдами такой корабль невозможно. Яйцеобразный корпус подымался от приложенной к бортам силы давления.
Медвежатины, которую научились проваривать, хватало в избытке. К лету 1915 года (по всем позднейшим институтским расчётам) шхуна освободилась и вышла около 70 градусов северной широты в Атлантику. Правда, один дотошный, независимый океанограф вывел её к Шпицбергену, который тогда именовался русским Грумантом. (Сказать по-мудрёному: де-факто принадлежал Российской империи. С того и по другим причинам отношения у нас с северной соседкой были очень натянуты. Одна «ромовая война» чего стоила!)
(По Парижскому договору 1920 года большевистское правительство в лице Литвинова (Валлаха Макса, а ещё точнее – Меер-Геноха Филькенштейна) охотно согласилось с отторжением целого архипелага в пользу Норвегии. Сдали и Прибалтику почём зря, но это так – к слову).
В Европе шла война… Кто бы мог из них подумать – мировая! Паруса давали шанс всем их надеждам. Может, они пересели на встреченное судно, где дружески к ним отнеслись.
«Святая Анна», подобно «Летучему голландцу», ушла на новый круг мытарств. Вероятней всего, ткнулась в один из тысячи островов Груманта, попав там в западню фьорда.