Тело и душа
Шрифт:
Я попыталась сконцентрировать внимание на том, что было вокруг меня. Вот он какой — Париж! Я старалась запечатлеть его в памяти. Площадь Согласия, Елисейские поля, знаменитая Триумфальная арка! Я старалась удержаться на ногах, стоять прямо, идти, опираясь на руку Эшли, слушать внимательно о том, что он рассказывал мне.
— Не хочешь пофотографировать? — спросил он меня вдруг, футляр болтался у меня на плече.
— Через минуту, — ответила я, глубоко вздыхая. — Может,
— Можно и сейчас, — настаивал он, выпуская мою руку, чтобы я достала аппарат. — Потому что сейчас ты увидишь Эйфелеву башню.
Но я так и не увидела ее. Как только он перестал держать меня за руку, я покачнулась и упала на тротуар. Я вообще ничего не помню до того момента, как очнулась на кушетке в палате «Ист-Дина».
Глава 12
ПРИЕМНЫЕ ЧАСЫ
Солнце светило в окно. Глаза щипало от ярких лучей. Я заморгала и, пытаясь достать руку из-под одеяла, обнаружила, к своему удивлению, что лежу под капельницей.
— Что это? — спросила я вслух. Голос показался мне каким-то чужим, хриплым.
— Это просто физиологический раствор, — ответил кто-то. — В другую вену вводим антибиотик. Еще один антибиотик.
Еще один? Какой именно? И зачем он? Я перевернулась, пытаясь увидеть, с кем я разговариваю. Медсестра улыбнулась мне.
— Вы выглядите лучше, чем вчера ночью.
— Вчера? — Я облизала пересохшие губы, сглотнула и попыталась снова заговорить: — Вчера ночью? Я не помню. Какой сегодня день?
— Воскресенье. Хотите воды? Или чаю?
— Да, пожалуйста. Чаю. — Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что произошло. Мы были с Эшли в Париже, мне стало плохо…
—Да. Вас привезли вчера вечером на «скорой». Мистер Коннор вас лично доставил! — добавила она, как- то странно посмотрев на меня.
— Ничего не помню. Как летела на самолете…
Я то приходила в сознание, то снова проваливалась в полусон… Моя голова на груди у Эшли. Все путешествие в Париж и полет обратно были как в тумане.
— Вот дерьмо! — прошептала я, отворачиваясь, чтобы медсестра не увидела моих слез жалости к самой себе.
— Вы хотите видеть мужа? — спросила она, поднося мне чай и кувшин с водой.
— Моего мужа? — Я уставилась на нее в смятении. Она, должно быть, что-то перепутала.
— Да, он ждет в коридоре. Заходил к вам, пока вы спали.
— Как он узнал?.. — начала было я, но она щупала мне пульс и поправляла капельницу, поэтому не услышала моих слов.
— Я позову его, — сказала она улыбаясь.
— Хорошо, — прошептала я.
Она пошла к выходу.
— Подождите! —
— Разве вам никто не объяснил? Дело было в антибиотике, который вы принимали. Этот препарат вызвал аллергическую реакцию. Как следствие сыпь на коже — вы, должно быть, заметили ее. Но теперь все будет в порядке. Вам категорически противопоказан пенициллин в любом виде. Запомните это, а то может повториться все, что случилось с вами в Париже!
Вот черт! У меня никогда ни на что не было аллергии.
— Но я же и раньше принимала это лекарство! — запротестовала я.
— Может, не именно такой наполнитель, тем более что доза была слишком велика, — объяснила она, просматривая мою карту. — Кто вам их прописал? Ваш терапевт?
— Нет. Это был… — Я вовремя остановилась. Не хватало, чтобы у Пи-
Джея снова из-за меня были неприятности. — Не помню, кто именно, — добавила я.
Медсестра странно на меня посмотрела, закрыла карту, пожимая плечами.
— Мы назначили вам эриотромицин. Скоро вам станет лучше. Откуда у вас порез на руке?
— На кухне ножом обрезалась. Бытовая травма.
— Нужно было его зашить. Почему ваш лечащий врач или кто там…
— Сама виновата, — прервала я ее. — Думала, это ерунда.
Она улыбнулась мне:
— Посмотрите на себя!
— Я знаю, глупо вышло! Работники клиники — самые худшие пациенты в мире.
Барри зашел ко мне с цветами. Вид у него был крайне обеспокоенный.
— Бог ты мой! — произнесла я шутливо. — У нас что, сегодня годовщина?
— Ты нас очень напугала. Дети волнуются.
«Но не ты. Дети — верю!»
— Как ты узнал, что я здесь? — спросила я, уставившись в пол. Я ждала, что сейчас он мне скажет, что наш брак распался из-за Эшли, разумеется. «Как я узнал? Да мне позвонил твой любовничек, с которым ты провела выходные. Поделил- с я со мной своими впечатлениями о ваших ночах вместе, восторгался твоим бельем».
— Мне позвонили из больницы в Париже.
— Из больницы? — повторила я, крайне удивленная его ответом.
— Да, Рози! Из больницы, куда тебя отвезли после того, как ты упала в обморок на улице. Неужели ты ничего не помнишь?
— Немного из того, что ты мне сейчас рассказал, — призналась я.
— Вообще-то хотели оставить тебя там, но врач, англичанин, который отвез тебя в больницу, убедил их, что тебе будет лучше дома. И тебе разрешили лететь вместе с друзьями. Он же организовал трансфер из больницы прямо в аэропорт.
— Врач-англичанин? — переспросила я, гадая, что мог рассказать ему Эшли.