Телохранитель для мессии (Трилогия)
Шрифт:
И только храм Единому в самой середке Бераза еще держался перед всеобщим разрушением. Добротные каменные стены этого круглого строения даже не пошли щербинами. Лишь колокол на «созывной» башенке позеленел да веревка сгнила.
Факелы разгоняют сгущающуюся над болотом тьму. Вокруг храма толпятся люди, стараясь побыстрее зайти внутрь. Заплаканные дети цепляются за юбки матерей. Мужчины с топорами наперевес настороженно оглядываются. На высоком каменном крыльце стоит служитель Единого, беспокойно подгоняя
– Живее–живее проходите! Солнце почти село!
Светило и правда почти закатилось. Темнота падает на Бераз тяжелым душным покрывалом. Завораживающим пугающим узором на ночном небе проявляется россыпь летучих мышей.
Люди сильнее напирают на дверной проход. Женщины голосят громче. Им вторит детский плач…
Очнувшись от видения, я неосторожно дернулась, и на шее затянулась удавка. Кирина тотчас ослабила ремень – она вела меня на поводке. Его неранка сообразила из ремня одного из наемников (ограбленному бедолаге теперь приходилось то и дело подтягивать штаны), когда у нее устала рука держать нож у моего горла. Теперь острие упиралось мне в спину.
– Пришли, девоньки, – крикнул откуда–то сзади главарь. – Пора бы уже на ночлег устраиваться.
– Ну это само собой. – Неранка перехватила удавку повыше и подтолкнула меня по направлению к храму.
– Э–э–э! Краля, ты куда?! – спохватился главарь.
– Туда. – Нож сильнее ткнулся под ребро. – Помолиться на сон грядущий.
Я вновь от души выругалась. Ткань бы острием не пробило! Рана–то зарастет, а куртку зашивать придется.
– Может, другой домик займете? Там кроватки помягче храмовых лавок будут.
Неранка презрительно смолчала, понукая меня быстрее двигаться к храму. Перед крыльцом мы ненадолго замешкались.
– Эона, дверь!
Светловолосая потрусила к входу.
– Прости, Рель, что так долго. Скоро освобожу, погоди. – То, что говорила Кирина, было слышно лишь нам двоим. – Открывается дверь, рвем в храм. Там дружно налегаем на засов. Что–то мне подсказывает, крепкий он…
Тыльной стороной ладони, сжимающей нож, она попыталась смахнуть со лба выступивший пот. Тут же, откуда–то слева, взвились в воздух несколько арбалетных болтов, чтобы с хрустом врезаться в открывшийся девичий бок.
Неранка сделала изумленный шаг в сторону. Следом полетели еще несколько болтов, опрокидывая девушку на спину. Кирина упала, невольно затягивая ременную удавку и сваливая меня на землю. Я впечаталась коленями в мягкий торф, хрипя и пытаясь ослабить ремень. В глазах темнело, но я успела увидеть, как, схватившись за голову, точно она должна была треснуть пополам, с нечеловеческим воплем Эона, оступившись с высокого крыльца, упала на землю.
– Сочтем… – хрипнула багровая темнота голосом Кирины и затихла.
Вслепую нашарив на поясе у неранки нож, я перерезала душащий
Зрение прояснилось.
Нас окружили наемники. Я тупо посмотрела на расхлябанные сапоги в комьях грязи, потом перевела взгляд на два тела рядом со мной. Эона, закатив глаза, лежала без чувств. Кирина же была мертва…
Утыканное арбалетными болтами худенькое девичье тело. Кровавая пена на усмехающихся губах успела чуть подсохнуть. Глаза, помутневшим стеклом отражающие пасмурное небо…
«Мертва». – Тяжелый валун отчаяния сорвался и ухнул в ту выгребную яму, что некогда была моей душой.
Это было настолько невероятно и как–то совершенно по–дурацки, что я сначала тихонько захихикала, а потом вовсе запрокинула голову и рассмеялась в голос.
– Эй, Седой, глянь, пацанка–то… того, двинулась умишком.
– Сам вижу. Ничего, пусть с ней кровососы сами разбираются!
Стоя в грязи на коленях, я захохотала еще громче. Прямо до слез.
А ведь угадали, сволочи!
Что–то сдвинулось во мне. С убийственным скрипом, с чудовищной болью, но сдвинулось. Мукой прокатилось по телу изменение, впиталось в каждую его частичку.
Изменение произошло.
Теперь я жадно вбирала опасность. Хлестала ее, как водку. Большими глотками, не чувствуя вкуса, разбавляя самоуверенностью вместо тоника. Опасность горячила кровь, вместе с ней неслась по сосудам, ударяла в голову. Похмелье будет тяжелым. Но это потом. Если вообще будет это «потом». А сейчас меня накрыло пьяное чувство всесилия и вседозволенности.
– Франт, Мелкий, хватайте девку – сдадим утречком. Косой, вещи подбери. В Храме клыкастых подождем. Береженого… сами знаете что.
Я метнулась от наемников к лежащей Эоне. Правая рука самостоятельно, без подсказки сознания, нашла рукоять Неотразимой и, крепко обхватив, потащила меч из ножен.
Я больше не боялась.
Не боялась человеческих жертв, не боялась увечий, не боялась ни–че–го. Люди без страха – это сумасшедшие, лишенные стержня, инстинкта самосохранения.
Сомнений больше не было, осталась необходимость. Необходимость и неутолимая жажда действия.
Понеслось.
«Труп слева. Еще два справа. Впереди. Позади. В сумме – пять», – равнодушно считалось где–то на уровне, близком к подсознательному.
Одежду заляпало быстро подсыхающей кровью. Мелькнула несуразная мысль, как же это потом отстирывать. Царапнула и сгорела в запале боя.
Движения на пределе выносливости, на грани видимости.
Внезапно все остановилось. Парные кинжалы поймали Неотразимую в ловушку, а меня словно кто–то дернул за нить. С трудом, но я сфокусировала взгляд на противнике. Тот мне заговорщицки подмигнул.