Телохранитель для мессии. Трилогия
Шрифт:
Коридор привел в малый тронный зал, смотревшийся по сравнению со своим старшим братом весьма простенько. Для увеличения эффекта экскурсии нужно водить в обратном порядке. И магии поменьше, и золота с драгоценными камнями.
«Стройматериалы от большого зала остались, вот и решили — не пропадать же добру». Не остри. Нужно же где-то народ принимать. Если каждый раз в том ангаре собирать, умаешься до нижних этажей кричать. Большой тронный зал хорош для особых случаев с участием максимально
Тут-то меня и поджидал сюрприз: в конце зала, на своем законном месте восседал ни кто иной, как мой венценосный супруг собственной персоной. Облаченный во все черное, он застыл почти что в позе роденовского мыслителя, вперив сумрачный взгляд в пол. На месте упомянутых выше подданных я бежала бы, куда глаза глядят, и постаралась не попадаться ему на глаза, по меньшей мере, месяц, а для надежности можно и в два раза больше. Словно в подтверждение моих мыслей, тронный зал был, как никогда, малолюден. Честно говоря, там находились только Дэрриш, да и еще парочка неблагоразумных граждан.
Эти двое ожесточенно переругивались между собой, как ангел и бес над душой раскаявшегося грешника. Сравнение было весьма уместным. Одетые в одинаковые рясы диаметрально противоположных цветов, спорщики выглядели олицетворением светлого и темного начал.
Первый мужчина оказался мне знаком по свадебной церемонии. Степенную бородищу до пола в сочетании с глазами религиозного фанатика трудно позабыть. Вопиюще белоснежная ряса и благочестиво сложенные на груди руки дополняли образ идеального служителя церкви.
«Верховный священник Аксий», — шепнула позаимствованная память.
Другого я видела первый раз в жизни. Высокий сухопарый мужчина слегка за сорок. От бородатого оппонента его приятно отличало чисто выбритое до синевы лицо с правильными чертами. Темно-русые волосы, длиной до середины лопаток, едва припорошила седина. Глубоко посаженные черные глаза насмешливо сверкали из-под мохнатых бровей. Тонкие губы кривила едкая усмешечка, бесившая собеседника. Казалось, чтобы еще больше насолить противнику, он оделся даже не в угольно черный, а невыразительно темный. Длинная черная мантия делала его похожим на священника. Но его Сила, растекаясь вокруг и наполняя зал, не позволяла обмануться.
«Верховный маг империи Эст Сотворитель», — подтвердили воспоминания Рисы.
Приятно удивлена. Какие люди, и без охраны!
«Линяем! Удивительно, что еще не заметили». Успеется. Такой спектакль, да из первого ряда!
Я подошла чуть ближе, чтобы расслышать, о чем говорили первые люди Империи. За неимением стульев пришлось устроиться с сомнительными удобствами прямо на полу. Замечательно — звукоизоляции не наблюдалось.
Спорщики ни на секунду не прекращали грызню.
— Маги, — процедил сквозь
— Разумеется, — согласился маг с безоблачной улыбкой. — Куда нам своим скорбным умишком понять божий замысел! Скажем, догадаться оставить Донлон на поживу чуме.
— Он был полон скверны, — не растерялся с ответом служитель Единого.
Его собеседник резко посерьезнел.
— Да уж! Этого добра там действительно хватало.
Белобородый расплылся в довольной улыбке. Но маг не дал ей стать торжествующей, тихо продолжив:
— Распухшие трупы, истекающие пузырящимся гноем, от вони которого мухи сдыхают на подлете. Тела, гниющие заживо в своих домах. Способные еще двигаться, сгорающие в очистительных кострах, кои «добрые» служители разложили вокруг крепостной стены и не затухающие с их помощью ни на мгновение. Взрослые, старики, дети, матери пытающиеся перебросить младенцев через кострища. Достаточно было всего десяти Мастеров Исцеляющей Магии, да двух Живой и Неживой, чтобы остановить это .
Аксий скривился, как при виде надоедливого насекомого.
— На все воля Единого, — убойный аргумент в устах священника.
— Хороша божественная задумка — обречь город! — повысил голос верховный маг.
— Еретик! — взвился служитель. — Отлучу!
— Неужели?!
Эст изобразил на лице сильнейший испуг, выглядевший благодаря вытаращенным глазам и открытому рту столь комично, что из священника посыпались новые угрожающие посулы.
— Прекратить, — одно негромко сказанное Императором слово и в зале воцарилась напряженная тишина.
Он оторвал взгляд от мозаичного пола, чтобы испытующе посмотреть на каждого. Под синими глазами залегли усталые тени. У его смуглой кожи появился серый оттенок измотанности. Даже иссиня черные волосы, собранные в низкий хвост, потускнели.
Все одно хорош! Можно сказать, прекрасен во всех ипостасях. Даже такой мрачно-разбитой.
«Подлецу все к лицу». Тогда он мерзавец, каких свет не видывал.
— Пока я еще глава Церкви, — ровно произнес Император. — И последнее слово в вопросе отлучения остается за мной. Как и росчерк в указе о казни.
Спорщики пристыжено безмолвствовали. Потревоженный властитель откинулся на спинку, утомленно прикрыв веки.
— Не тревожьтесь, Мой Император. Дайте время — мы найдем ее, — осторожно нарушил молчание Верховный маг.
— Ворота уже перекрыты, из столицы никто не выезжал, будьте уверены, она еще в городе, — не пожелал отставать Верховный священник.
Император промолчал, не удостоив утешителей взгляда, лишь кривая усмешка изогнула совершенные губы. Жизнерадостных заявлений больше не последовало.