Телохранитель для невесты
Шрифт:
— Вернулся жених, — сообщил ему Сэм. — Утверждает, что не представляет себе, из-за чего в церкви кто-то взорвал бомбу.
— Интересно, почему меня это не удивляет? — съехидничал Джиллис.
— Есть что-нибудь новенькое?
— Есть. Пропал церковный сторож.
— Кто?
— Церковный сторож. Тот самый, который утром открыл храм. Мы весь вечер пытаемся найти его.
Сэм почувствовал, как участился его пульс.
— Интересно.
— Мы уже разослали сигнал всем постам. Имя этого парня Джимми Броган. У него незначительное преступное прошлое. Несколько лет назад попался на мелком воровстве. И еще
— У этого Брогана есть опыт обращения со взрывчатыми веществами?
— Насколько мне известно, нет. Его жена клянется, что он чист как младенец и ни в чем не виновен. И всегда приходит домой к ужину.
— Колись, что еще у тебя есть, Джиллис!
— Честное слово, больше ничего. Если только ты не желаешь, чтобы я вскрыл себе вены. Я устал, как старая загнанная собака, и сейчас поеду домой.
— Ладно, до завтра. Увидимся утром.
По пути домой Сэм неустанно думал о фактах. Несостоявшееся бракосочетание. Пропавший церковный сторож. Злоумышленник на черном «форде».
И еще бомба.
Есть ли в этой гуще событий место для Нины Кормье? И если есть, то где оно?
Домой он приехал в полдвенадцатого вечера. Открыв дверь, вошел и включил свет. Взгляду тотчас предстал знакомый беспорядок. Какой же тут все-таки бардак! Надо как-нибудь прибрать. Или, может, переехать в другое место? Это будет легче сделать, чем заниматься уборкой.
Он прошелся по гостиной, подбирая по пути грязную одежду и посуду. Оставив чашки в кухонной раковине, забросил одежду в стиральную машину и нажал на кнопку «Пуск». Субботний вечер, самое время для беспечного холостяка заняться стиркой.
Он стоял на кухне, слушая монотонное урчание стиральной машины и думая о том, что можно сделать, чтобы это жилище стало похожим на дом. Может, купить новую мебель? Его маленький домик в целом неплох, но мысленно он продолжал сравнивать его с хоромами Роберта Бледсоу, где имеется «Стейнвей». Нет, ему нужен такой дом, который любая женщина с радостью назвала бы настоящим.
Черт побери, вот только что ему делать с женщиной, даже если бы и нашлась бесшабашная особа, которая отважилась бы к нему переехать. Он слишком долго был холостяком, слишком долго. В его жизни конечно же время от времени появлялись женщины, но ни с одной из них долгих отношений не возникало. И что кривить душой, вина за это лежала исключительно на нем. Вернее, виновата была работа. Его подружки упорно отказывались понять, как можно, будучи в здравом рассудке, предпочитать семье безумную работу, связанную с бомбами и террористами. Все они как личное оскорбление воспринимали его нежелание бросить ради них эту чертову работу. А может, ему просто еще не встречалась женщина, ради которой он был бы готов уйти со службы.
И вот результат, подумал Сэм, устало глядя на корзину с ворохом мятой одежды. Беспечная холостяцкая жизнь.
Стиральная машина продолжала гудеть, а он отправился спать.
Как обычно, один.
В окнах дома номер 318 по Оушен-Вью-Драйв горел свет. Значит, кто-то есть дома. Эта бабенка Кормье? Роберт Бледсоу? Или оба?
Медленно проезжая в зеленом «джипе-чероки» мимо дома, он окинул его долгим взглядом.
Его внимание привлек густой кустарник под окнами, тени, отбрасываемые
Затем его взгляд упал на автомобиль, припаркованный в квартале от дома. На него падал косой свет уличного фонаря, и он разглядел в нем силуэты двоих мужчин. «Копы», — подумал он. Наблюдают за домом.
Впрочем, торопиться ему нет резона. Не сегодня, так завтра.
Он заехал за угол и покатил дальше.
Это дело может подождать. Самая обычная зачистка, несложное дельце, которое можно будет провернуть, когда выдастся свободная минута. Пока же ему предстоит закончить другую, более важную работу. В его распоряжении всего одна неделя.
Он поехал дальше, в направлении города.
Ровно в девять утра появилась охрана, чтобы вывести Билли «Снежного человека» Бинфорда из тюремной камеры.
Его адвокат, Альберт Дарьен, уже ждал своего клиента. Через отделявшую их плексигласовую перегородку Билли разглядел мрачное выражение лица Дарьена. Все понятно: новости его ждут не самые хорошие. Билли сел напротив адвоката. Охранник стоял достаточно далеко и не мог слышать их разговор, но Билли был слишком опытен, чтобы говорить открыто. Конфиденциальность отношений адвоката и клиента — полная чушь. Если федералам или окружному прокурору приспичит взять человека за жабры, им ничего не стоит повсюду насажать жучков, подслушивая кого угодно, даже священника, исповедующего заключенного. Это просто возмутительно, как они нарушают права граждан.
— Привет, Билли! — поздоровался Дарьен через переговорное устройство. — Как с тобой обращаются?
— Как с турецким султаном. Как, черт побери, по-твоему, тут со мной могут обращаться? Ты задолжал мне несколько услуг, Дарьен. Телевизор. Мне нужен свой, личный телевизор.
— Билли, у нас проблемы.
Билли не понравился тон, каким Дарьен произнес эту фразу.
— Какие проблемы? — спросил он.
— Этот старый осел Лиддел отказывается обсуждать признание вины. Уперся и требует передачи дела прямо в суд. Любой другой окружной прокурор не стал бы этим заморачиваться, но я думаю, что Лиддел хочет использовать твое дело в качестве трамплина, чтобы усесться в губернаторское кресло.
— Лиддел собрался баллотироваться в губернаторы?
— Официально он пока еще об этом не заявлял. Но если он упечет тебя за решетку, то, думаю, это дельце у него выгорит. Честно тебе скажу, Билли, у него на тебя есть всего выше крыши. Хватит с лихвой, чтобы «закрыть» тебя.
Билли подался вперед и посмотрел на адвоката через плексигласовую перегородку:
— Я именно за это тебе и плачу. Так какого черта ты не можешь взять ситуацию под контроль?
— У них там на тебя горы компромата. Хобарта сделали свидетелем обвинения.
— Хобарт подонок. Облить его грязью, чтобы потом не отмылся, — пара пустяков.
— Они разжились документами поставок. Это все есть на бумаге, Билли.
— Отлично, тогда попытайся еще раз провернуть добровольное признание вины. Все, что угодно. Лишь бы ты как можно скорее вытащил меня отсюда.
— Я же сказал тебе, Лиддел слышать не желает ни о каком добровольном признании.
Билли замолчал, но через несколько секунд, понизив голос, добавил:
— О Лидделе можешь не беспокоиться. О нем позаботятся.