Телохранитель для стервы
Шрифт:
— И по какой же?
— Во-первых, не люблю коньяк. Во-вторых, просто не хочу. Предпочитаю сохранить трезвую голову.
— И зачем же она тебе нужна? Если мы все же сошлись на том, что мы отдыхаем.
— Потому что я вообще люблю иметь свежую голову. Так проще себя контролировать и не трахнуть тебя… — Он снова выпускает струйку дыма и внимательно смотрит мне в глаза, ожидая реакцию на свои слова. — Так случайно.
— А если я не против?
— Вот в этом-то и проблема, — припечатывает он.
— Ты помешан на контроле. — Я качаю головой. — Почему ты не можешь отпустить себя хотя бы ненадолго?
— Потому что потом будет больно, Ника, — устало говорит
— Кому именно, Марк?
— Мне — точно, а тебе… на этот вопрос ответь себе сама.
Глава 10. Держись от меня… поближе
Ника
Настроение испорчено, и мы едим молча. Я смотрю на море, но не потому что хочу этого, а потому что тогда могу не смотреть на Марка. В его зеленые глаза, в которых застыло безразличное и жесткое выражение, на губы, сжимающиеся в тонкую линию, когда он делает затяжку, на сильные предплечья, почти не покрытые загаром, потому что он крайне редко снимает водолазку. Его поза расслабленная, а взгляд обращен в никуда. По выражению лица невозможно понять, о чем он думает, и меня это бесит. Рядом с ним я просто теряюсь. Его эмоции надежно спрятаны и вырываются наружу лишь иногда безудержной страстью, которая, как мне кажется, стала для меня наркотиком. Хочется вызвать ее опять.
Марк отшил меня в очередной раз, а я, как идиотка, готова снова и снова делать шаг навстречу. Возможно, потому что он честен со мной. Он не сказал: «ты мне не интересна», он сказал: «потом будет больно». Как иронично меня отшил парень, потому что не хочет секса на одну ночь. А я сама, что хочу?
«Его» вспыхивает в голове очень простой и логичный ответ, который я запиваю большим глотком шампанского. Это уже второй бокал. И думаю, на сегодня последний. После шампанского я себе не доверяю. Но у нас есть Марк, который не пьет и готов контролировать все за нас двоих. Это еще одна причина, почему я не заказываю еще — неловко пить одной.
— Куда теперь? — спрашивает Марк, когда мы выходим из кафешки на довольно оживленную улицу, где играет музыка и гуляют отдыхающие. Оказывается, даже в этой глуши они есть.
— Домой, — мрачно отзываюсь я.
— Злишься? — спрашивает он, а я раздраженно дергаю плечом, стараясь не смотреть на парня. — Вопрос на что? На то, что я не захотел поддерживать твою игру?
— Ты умудряешься как-то совершенно нелогично перевернуть все с ног на голову! — отзываюсь я. — Что плохого в том, чтобы просто посидеть в кафе, не переругавшись, посмотреть на море. Потом прогуляться по кромке воды и пойди домой. Это преступление? Это как-то задевает твою честь? В чем проблема? Почему ты так меня ненавидишь?
— Ненавижу? — Он с удивлением смотрит на меня. — Поверь, ненависть — это последнее чувство, которое я испытываю по отношению к тебе.
— А что же тогда?
— Не знаю…— Он пожимает плечами и смотрит на горизонт. Туда, где волны сливаются с розовеющим закатным небом. — Может, я просто не хочу испытывать иллюзий. Все эти прогулки, посиделки… они дают надежду, которую я совершенно не хочу питать. Вот и все. Но ты права, дома не будет лучше. Пошли гулять.
Неожиданное признание выбивает из колеи, а Марк приобнимает меня за талию и утягивает за собой по песку ближе к воде. Я настолько обескуражена его поведением и словами, что позволяю себя увести. И даже вопросов не задаю.
Мы бредем по берегу и молчим. Я вдыхаю морской воздух полной грудью и подставляю лицо ветру. Жара спала, а солнце неумолимо катится в волны. Темнеет быстро,
Просто я недостойна, чтобы ради меня рисковать. Просто я непостоянна и на меня нельзя положиться, просто я балованная стерва, спать с которой себе дороже. Я думаю, он размышляет именно так. «Что будет, когда мы вернемся в город?» — уточнил Марк, а я не смогла ответить. Я его представлю папе? Друзьям? Или буду скрывать, как постыдный секрет? Я и сама не знаю, но мне наплевать на завтрашний день, а ему, видимо, нет. Неверное, он умнее и уж точно лучше контролирует себя и свои желания. Я же не привыкла себе отказывать ни в чем. Наверное, поэтому мы и не можем найти общий язык, хотя глупо отрицать — нас тянет друг к другу.
По дороге домой я покупаю себе еще один алкогольный коктейль. Марк смотрит неодобрительно, но естественно молчит. Представляю, что он обо мне сейчас думает. То, что я алкоголичка? Хотя ответ несколько сложнее и глубже. Я не хочу возвращаться в дом. Блин, я готова ночевать на пляже, лишь бы не оказаться снова одна в комнате, которая когда-то была моей детской. Я знаю, как только закрою двери, меня сразу же накроют воспоминания — яркие, ковыряющие душу изнутри, мешающие спокойно спать и бередящие старые душевные раны.
Я хочу, чтобы алкоголь заглушил боль, и я уснула. Но увы. Шампанское из головы давно выветрилось, а один коктейль не способен отправить меня в блаженный сон.
Домой мы возвращаемся, когда совсем стемнело. Я вижу поблескивающие в темноте глаза Марка и едва заметную улыбку на губах. Он стоит так близко, что можно сделать всего один шаг и прильнуть к груди. Снова испытать его на прочность и, возможно, даже выиграть у него очередной раунд. Только вот он не хочет сдаваться. Меня снова ждет поцелуй, от которого снесет крышу у обоих, а потом Марк опомнится и уйдет. Как всегда ничего нового. Поэтому я просто желаю ему спокойной ночи и поднимаюсь на второй этаж, оставив парня в одиночестве и темноте холла.
Марк
Ника уходит, а я задумчиво смотрю ей вслед и думаю, что будет, если я сейчас поднимусь за ней. Поймаю на лестнице и прижму к себе упругими ягодицами, проведу руками по плоскому животу и поцелует в шею, которая до сих пор, наверное, пахнет морем и солнцем. Останется она такой же решительной, как была сегодня, когда рассуждала о том, что им стоит и не стоит делать? Или отступит в последний момент, осознав, что спать со мной не самый лучший вариант. Только вот проверять не хочется. Эти сотни разных «почему» я озвучивал себе много раз. Смысл повторяться? На какое-то мгновение становится жалко того не выпитого коньяка. Наверное, с ним было бы проще. Вопрос: что? Забыться или нырнуть с головой в эти отношения, которые не могут принести ничего хорошего. Два дня счастья. Стоят ли они потом разбитой жизни, которая стала хоть немного обретать смысл?