Телохранитель ее величества: Страна чудес
Шрифт:
– В комнату! Быстро!
– скомандовала королева Санчес, развернулась и ушла обратно.
Кассандра пропустила вперед себя Малыша, затем недовольно зыркнувшего Карлоса, после вошла следом, мысленно отмечая, как идеально сидит на виновнице происходящего платье. Белое, не особо роскошное, но подобранное идеально под ее фигуру. Даже оно, несмотря на невысокую стоимость, не сравнимую с аристократическими одеяниями, поддерживало в ней величественный образ, производило впечатление на окружающих. Кассандра уважала сеньорин, умеющих подобрать одежду ТАК.
Вошла, закрыла дверь. Комнатушка маленькая,
– Хуан, я тебя слушаю, - грозно произнесла Санчес, брови ее сдвинулись.
* * *
– Марина, ты не права!
– начал Чико.
– Не выходи за него!
Карлос перебил:
– Тебя это не касается, щенок!
Карлосу было лет двадцать пять - двадцать восемь. Внешний вид его должен был вселять неуверенность в собеседнике; теперь же, при взгляде на перекошенное лицо, идущая от него волна ужаса пробирала бы нетренированного человека до мозга костей. Но Хуану было плевать, от него самого шла невидимая, но ощутимая волна силы, и она на месте Карлоса поостереглась бы от необдуманных поступков.
– Ты не любишь его!
– с жаром продолжил Хуан, не обращая внимания на соперника.
– Ты хорошая, классная. Невероятно, просто суперклассная! А он всего лишь бандюк. Ты испортишь жизнь и себе, и своей семье.
– Марина, может, сама скажешь ему валить отсюда, раз в твоем доме ничего нельзя делать?
– скривился Карлос. Санчес отрицательно покачала головой.
– Пусть выскажется. Ты ведь пришел сюда только для этого, высказаться?
– бросила она на Хуана взгляд, полный ненависти и уважения. Объектом ненависти в нем являлась она сама; она ненавидела себя, Хуан лишь стал человеком, благодаря которому это чувство всплыло наружу. Эдакой психологической лакмусовой бумажкой. И за это же она его уважала.
– Ты трахалась с этим уродом, - не сдавался тот, - я простил тебя. Теперь он врывается в дом и чего-то требует? Может, ты определишься? Или вышвырни его, или это сделаю я!
Он непроизвольно подался вперед, но Кассандра оказалась быстрее. А ствол игольника, упирающийся в шею - слишком весомый аргумент, чтобы его игнорировать.
– Назад! Здесь никто никого никуда не вышвырнет! Мы уйдем сами, обещаю! Он выскажет ей все, что хочет, ты выскажешь все, что хочешь, а после или уйдем мы, или вы - в зависимости от ее решения.
– Она одарила Карлоса милой улыбкой. Глаза камаррадо налились кровью, но он проглотил.
– Марина, ты не против?
– перевела итальянка взгляд на виновницу происходящих событий.
Санчес молчала, взирая на происходящее отрешенным взглядом. Эмоции внутри нее бушевали настолько сильно, что организм естественным образом включил систему "торможения" психики. Однако, ее было не напугать видом оружия, да и кровью, учитывая специальность, тоже, и соображала девочка трезво, несмотря ни на что.
– Хуан, начинай, - кивнула Кассандра напарнику.
– Он не достоин тебя, - вновь с жаром воскликнул Чико.
– Ты станешь его куклой, его игрушкой! И даже контракт не спасет - он тебя все равно достанет. Или после, или через семью, которая останется в заложниках.
Ты станешь собственностью, и это неправильно! Не для такой, как ты!
При слове "сука" Карлос подался вперед, Кассандра была вынуждена снять игольник с предохранителя. Тонкий звук "у-у-у-и-и-и" отрезвил камаррадо, но ситуация раскалилась настолько, что она не была уверена, что в дальнейшем сможет ее удержать.
– Хуан, подбирай выражения!
– рыкнула она и кивнула Карлосу.
– Твоя очередь.
– Марина, я люблю тебя, - начал тот, и голос его звучал убийственно искренно.
– И всегда любил. Ты самая лучшая, самая красивая! Я не самый хороший человек да, и тот раз... В общем, я обещаю, что такого не повториться!..
– Во всяком случае, твой авторитет от этого не пострадает! Он будет трахать других так, что ты ни о чем не узнаешь!
– поддел Хуанито, чем вызвал в камаррадо, и так еле сдерживающегося, эмоциональную бурю. Кассандре пришлось вскинуть и активировать второй игольник, направив его на напарника.
– Хуан, заткнись! А то я сама вышибу тебе мозги! Я могу, поверь!
Чико подался назад - его игольник так же отрезвил.
– Мальчики, просьба: давайте вы оба будете вести себя, как кабальеро?
– воскликнула она, глядя то на одного, то на другого.
– Низкое поведение и "гнилые" подколки недостойны тех, кто борется за руку и сердце прекрасной сеньориты. Марина, ты согласна?
Санчес кивнула и впервые посмотрела на нее с благодарностью.
– Итак, Карлос. Ты не закончил.
Камаррадо вздохнул.
– Я люблю тебя. И готов сделать для тебя всё. Я знаю, ты меня не любишь, но буду ждать, сколько потребуется. Я и так ждал столько лет. Я разделю с тобой все, что имею, кину к твоим ногам Венеру, и мне плевать, кто у тебя был!
– Ненавистный взгляд на Хуанито.
– Скажи ему, пусть убирается! Я люблю тебя!
Кассандра перевела взгляд на напарника.
– Что-нибудь возразишь?
Тот кивнул и иронично оскалился.
– Я промолчу о том, кем ты станешь. И что в любой момент можешь оказаться вдовой. И что тебя могут схватить, трахнуть или грохнуть, как заложницу, если твой муженек с кем-то не договорится или перейдет дорогу более сильному. Это нечестно, а мы же кабальеро?
– одарил он соперника самой ядовитой улыбкой, на которую был способен.
– Эта жизнь не для тебя, Марина. Быть бандиткой не самого благополучного района? Заложницей? Ты достойна большего, куда большего!
– Я не люблю тебя!
– будто выплюнул он эти слова и скривился.
– Да, буду честен. В отличие от него, не люблю. Но ты за два дня сделала для меня столько, что буду помнить до конца дней. Ты не просто красивая. Ты чудесная! И красота твоя идет отсюда, - приложил он руку к сердцу.
– Мне больно, просто больно видеть, как ты себя губишь! Это не твое, Пантера! Не надо!
Санчес опустила голову. Воцарилось молчание.
– Ну, что скажешь?
– оскалился Карлос, глядя на Чико. Хозяйка квартиры подняла голову.