Телохранитель ее величества: Страна чудес
Шрифт:
– Доброй ночи!
– вежливо склонил я голову. Мишель, сидящая во главе стола, кивнула на другой его конец.
– Ты хотел поговорить?
Я кивнул. Сел. Выдержал паузу.
– Почему вы не ввели мораторий?
– решил начать я со "свойской" претензии. А что, обстановка душевная, располагает...
Брови всех присутствующих удивленно взметнулись вверх - не ожидали такой наглости. Однако я был не тем человеком, которого они могли просто так послать куда подальше. Я - ИХ проект, и все прекрасно это понимали.
– Зачем?
–
– Смысл? Ну, введем. Повесим большой дамоклов меч, и над ними, и над тобой. Проблема же этим не решится.
– Но проблема...
– Хуан, - вежливо, но жестко отрезала сеньора Гарсия.
– Они напали на тебя, и более того, напали на твою знакомую Афину, полноправную представительницу этого заведения. Которая выжила только благодаря случайности. Если мы простим, спустим это, создадим нехороший прецедент. Мы и так поступаем с ее взводом не очень порядочно, не стоит нагнетать атмосферу. А потом и другие недовольные подтянутся.
– То есть, они будут расстреляны в любом случае, - констатировал я. Она кивнула.
– Так надо. А все твои изыскания по их спасению, во-первых, глупы, во-вторых, непонятны.
– Это чувство вины, - покровительственно улыбнулась ее высочество. От нее веяло добродушием - было видно, приняли сеньоры по чашечке не только чая. Однако, "не чая" совсем чуть-чуть, лишь ослабить напряжение после такого эмоционального мероприятия, как прошедший трибунал.
– Косвенно он считает себя причастным, их "слили" для его тестирования. Вот и нервничает.
Сеньорины повесили на лица улыбки разной степени ироничности. К горлу подступил ком.
– Хуан, - вздохнув, начала увещевать Сирена, - ты не прав. Мы использовали лишь их слабости, недостатки. Которые при работе и статусе хранителя недопустимы. Понимаешь?
– Я отрицательно покачал головой.
– Не важно, кто они, не важно, что сделали мы, важно, как они в итоге себя повели. А повели недопустимым образом. И ты здесь совершенно ни при чем.
– С ними можно было работать, - продолжил гнуть я свою линию.
– Изначально, подтягивая к вашим требованиям, а не толкая к проступку. Здесь же столько психологов!..
– А зачем?
– вновь улыбнулась сеньора Гарсия.
– Смысл? А как же естественный отбор? Как же показательные выступления для остальных? Где тогда возьмем наглядный пример для молодежи?
Mierda! Нашел с кем о гуманизме говорить! Я уткнулся в столешницу.
– Ты наливай, наливай себе!
– кивнула Мишель.
– Не стесняйся. Конфеты бери, варение... А может, чего покрепче, пару капель? Пока инструкторы не видят?
– И лукаво подмигнула.
Не будь ситуация так раскалена, я бы рассмеялся, честное слово!
Поднял глаза, вновь окинул присутствующих цепким взглядом. Кажется, не так я и не угадал с тактикой - они действительно были свои, просто пока я не дорос до их круга. Сеньоры смотрели на меня без злобы, с интересом, и было видно, с удовольствием посидели бы
– Спасибо, не голоден, - покачал я головой.
– А меня теперь куда? После их казни? Во флотское училище?
Они вопросительно переглянулись.
– Пока это не решенный вопрос, - вздохнула Сирена.
– Будет видно. Но на завтрашнем мероприятии тебе присутствовать не рекомендуется - не обостряй. И так все на взводе. Тебе передали пропуск?
Я достал из внутреннего кармана конверт и положил перед собой на стол.
– Вот и хорошо, - удовлетворенно кивнула она.
– Прямо к шести подходи к шлюзу, тебя будут ждать.
– А как же мои здесь успехи?
– горько усмехнулся я.
– Я ведь многого достиг! Бросить все это?
– Хуан, ты большой мальчик, - мило улыбнулась сеньора Гарсия, - и все понимаешь. Тебе не надо было мешать своим девочкам выполнить свою работу. За этот глупый порыв тебе теперь придется расплачиваться. И как это исправить мы думали, не знаем.
"Своим девочкам свою работу". Кулаки мои непроизвольно сжались. Самое прискорбное, сеньоры были искренни, и честно не понимали моего поведения. Для них уничтожение проблемных "сотрудников" дело обыденное, и такое желание вытащить из петли тех, кто пытался убить и меня, и близкого мне человека, вещь мягко говоря не укладывающаяся в их норму. Как и попытка не дать собственному взводу решить проблему.
– Неужели вы не понимаете, что так нельзя?
– начал я старую песню, ни на что в общем, не надеясь. И закономерно был перебит:
– Это называется юношеский максимализм, - покровительственно улыбнулась Сирена.
– Ты подрастешь и все поймешь. А пока положись на старших - поверь, так будет лучше.
Действительно, она права. Действительно, максимализм и так будет лучше. В ее системе координат. Но я не в ее системе, и от этого все проблемы.
– Мне нужна связь с королевой, - выдавил я, чувствуя, как захлестывает волна протеста против чуждых мне ценностей. Пока еще чуждых.
– Я понимаю, что не принял присягу, но ввиду серьезности ситуации прошу сделать исключение.
Разговор с королевой - это самое мудрое, что я придумал, сидя в библиотеке, пока заседание трибунала шло к концу. Надежда оставалась только на то, что она не такая, что ее удастся переубедить. Все-таки не стоит недооценивать влияние сеньора. Однако, надежда эта была сродни соломинке, за которую хватается утопающий.
Сеньоры вновь переглянулись, сказав друг другу что-то одними глазами, после чего Мишель вздохнула, и, активировав перед лицом вихрь, выбрала один из пунктов меню. Стена сбоку от меня подернулась рябью, но изображение пока не появилось.