Телохранитель ее величества: Страна чудес

Кусков Сергей Анатольевич

Мне стало стыдно, кажется, даже покраснел. Она вновь поняла все по-своему и улыбнулась.

– У тебя же был выбор. Всегда. В любой момент. Тебя прикрывали мои девочки, защищали некоторые представители рядового состава - как умели. "Наружка" в отделе Елены постоянно мониторила, где ты, с кем общаешься и не угрожает ли тебе опасность. Ты мог в любой момент подойти и сказать, что выходишь из игры, что устал и не выдержишь, и тебя отвезли бы домой, безо всяких санкций. У меня же таких возможностей нет.

– Я понимаю,

ваше величество. Простите. Просто сталкиваюсь с подобным в первый раз...
– замялся я. Не люблю выволочек. Особенно, когда нечего возразить.

Она довольно кивнула.

– Да, конечно. Потому еще раз напомню. Я подписала тебе увольнительную на сегодняшнее утро, хотя мне очень не хотелось этого делать. Мне хотелось ЗАСТАВИТЬ тебя выступить перед казнью, это должен был быть апофеоз моего плана. Но я оставила тебе право выбирать, и надеялась, ты мой поступок оценишь.

– Спасибо, ваше величество...
– сбился я, вновь не зная, что сказать.

– Тогда давай закончим. С обидами и недовольствами. У тебя есть вопросы по существу?

Я задумался. Пожал плечами.

– Я - Веласкес? Ваш племянник?

Ее губы растянулись в еле уловимую улыбку.

– Если отвечу "да", или "нет", это что-то изменит?

Пауза.

– Пойми правильно, Хуан, у меня восемь подтвержденных экспертизой неофициальных племянников и шесть племянниц. Это только те, о которых я знаю и которые на Венере. Имперских "родственников" считать даже не пыталась. Однако, передо мной в моем кабинете сидишь именно ты, и никто другой. И курс молодого бойца в корпусе, как тебе должно быть известно, проходили лишь мои собственные дети. Я не буду отвечать тебе, ты должен был давно все понять сам.

– Я понял, ваше величество. Просто не дает покоя...
– Сбился.
– Да, вы правы, это не важно. Но мне всего восемнадцать, и на некоторые вещи я еще смотрю детскими глазами. Например, на возможность пообщаться с родственниками таинственной неизвестной мне мужской линии...

Она покровительственно улыбнулась, но это оказалась и вся ее реакция. И я понял, что лучше закрыть тему - эта женщина слишком хорошо владеет собой, чтобы я смог выяснить что-то более подробно. Пока, во всяком случае, раскрытие тайны моего рождения не светит, хотя я определенно ее родственник.

– А если бы меня убили?
– задал я другой вопрос. Глупый, но быстро придумать что-то тяжеловесное не получилось.
– В той схватке с "сорок четверками" или в любой другой? В меня столько вложено, и... Вы не боялись рисковать проектом?

Она вновь покровительственно улыбнулась.

– Ты когда-нибудь играл в рулетку?
– начала издалека. Я скромно пожал плечами.
– Но ты наверняка должен знать ее основное правило. Потому, что это не просто правило, это закон всей нашей жизни, ибо вся она в какой-то степени одно большое казино.

Это правило гласит, Хуан, что

нельзя что-то выиграть, ничего не поставив на кон. И чем больше ты хочешь получить, тем больше должен ставить. Поставив один империал и выиграв, уедешь из казино на такси. Поставив тысячу - купишь новую машину. Сто тысяч - станешь богачом. Но если желаешь играть по-крупному, стать тем, кем тебе не светит быть никогда и ни при каких обстоятельствах, то и ставка должна быть соответствующая.

– Жизнь, - произнес я.
– И эта ставка - жизнь. Как минимум.

Она кивнула.

– Вот именно, как минимум. Иногда и жизнь - не такая великая цена. Но сейчас ты ставил на кон ее, желая продолжить борьбу за то, чтобы вылезти в дамки, стать членом королевского клана с невероятной поддержкой. Тебе ведь говорили про моих дочерей?
– резко сузились ее глаза.

– Я это понял и сам, ваше величество...
– съежился я, вдруг почувствовав себя неуютно.
– Про ваших дочерей. Особенно про старшую. Нельзя отдавать такие козыри Феррейра.

Усмешка.

– Ну, о Феррейра говорить рано, слишком рано. Как и о Фрейе. Но главное, ты понял - кем можешь стать. Вопрос свелся лишь, готов ли ты платить свою цену, делать свою ставку? И что ответишь мне сейчас, сидя в этом кабинете?
– ее лицо вновь расплылось в улыбке. Которую я ей вернул.

– Учитывая, что это был далеко не последний риск, не последняя ставка? Готов, ваше величество. Вы же видели.

– Да, видела.
– Она удовлетворенно кивнула.
– И ты правильно понял, это было лишь самое начало. Скажу больше, этот риск будет с тобою всегда, особенно после окончания обучения. То, что происходит сейчас...- Она махнула рукой.

– Вы ведь тоже делали ставку?
– Я почувствовал, что окончательно расслабился, и разговариваю не с королевой, а... С хозяйкой мелкой фирмы, в которой работаю разносчиком пиццы. Что мы на равных, просто она тяжеловесней в силу возраста и опыта. Я достиг высоты, о которой мечтал, прошел пропасть, отделяющую меня-обыкновенного от меня-теперешнего. Даже не приняв присягу, я уже стал телохранителем ее величества, и дороги назад нет именно отсюда, с этого момента, от этой точки отсчета. Я ее человек, поэтому она позволяет себе сидеть и трепаться на равных. И знаете, это непередаваемое ощущение!

– Я тоже делала ставку, - согласилась она.
– И рисковала многим, очень многим.
– Ее лицо приняло задумчивое выражение, по нему пробежали морщинки.
– Ты даже не представляешь, чем, Хуан. Но у меня свой приз, своя цель, и считаю, она того стоит.

И лучезарная искрометная улыбка, как итог монолога.

– Еще есть вопросы?

– Что будет с "сорок четвертыми"?
– скорее по необходимости спросил я, примерно представляя, что она ответит.

Действительно, так и есть.