Телохранитель ее величества: Точка невозврата
Шрифт:
– Потому, что здесь – лучшие, – закончил я его мысль. Он зарделся и довольно кивнул. Ага, любит похвалу дедушка. Но похвала эта заслуженная, тут не поспоришь.
– А вообще, между нами, тебе повезло, юноша, что тебя сбила подруга одной из моих лучших учениц. Забери тебя после той аварии обычная скорая, да доставь в обычную больницу, хромать бы тебе до конца жизни, – разоткровенничался вдруг он. – Все, Хуан, увидимся через неделю. Ну-ка, пройдись еще разок?
Я встал и исполнил требуемое. На ногу наступать было боязно,
– Мне тоже кажется, что это великолепно, что ты попал именно ко мне, – заявил вдруг он, когда я принялся одеваться. – У тебя очень… Мощная, поразительная модификация! Такой скорости регенерации просто не существует! По крайней мере, я про такую ничего не слышал. Я удивлен, а меня в этой жизни оч-чень сложно удивить, юноша… – он покачал головой.
– Потому, что вы работаете в военном госпитале? – усмехнулся я. – Военного хирурга трудно удивить модификациями бойцов, созданных как раз для войны?
– Отчасти, – согласился он. – Но больше потому, что я консультирую тех, кто разрабатывает эти модификации для бойцов для войны. Я косвенно участвую в их создании, и такая регенерация для меня нонсенс. Даже для меня. Я думаю, не стоит прерывать наше знакомство, я продолжу твое обследование, юноша, в таком же приватном неофициальном режиме. Думаю, вы не против?
Против? Да я только за! Особенно после вскрытия последних фактов.
– Эти девочки также будут не против. – Он красноречиво посмотрел на дверь. – А если и будут…
Видимо, у дедушки имелись свои рычаги влияния, действующие и на корпус, при желании. Я же со своей стороны не видел для сеньоры Тьерри ни одного аргумента против подобного осмотра в будущем.
Похоже, он принял за истину легенду, по которой меня к нему доставили и попросили тайно, неофициально, обследовать. Что меня сбила машина одной из ангелов, закончивших контракт, которая доставила меня в больницу к своей коллеге, тоже бывшему ангелу, которая и провела эту сложнейшую операцию. Таковое могло произойти, не надо везде искать подвох и происки спецслужб. Но даже если бы "легенда" была иной, или не было вообще, по его последним словам я понял, что доставили меня все равно по адресу – дедушка "в теме". То бишь имеет допуск к информации, к которой никто более причастен быть не может.
Подумать только, регенерация, которая удивила даже его, бывалого военного хирурга и консультанта спецпроектов! Я нездорово покосился на дверь, вспоминая Мишель и ее настойчивое желание принять меня в подконтрольную ей обитель, во что бы то ни стало. Может, меня оценили правильно, это я недооценил сеньору Тьерри? Кто знает, кто знает!..
Сказать, что Катарина была удивлена – ничего не сказать. Она была ОЧЕНЬ удивлена.
– Профессор, но не через неделю же?!
Мой лечащий врач лишь усмехнулся и довольно покачал головой:
– Я и сам удивлен, сеньорита. Забирайте. Передвигаться
И он прочел теперь уже Катарине скучную лекцию о том, как нужно ухаживать за моей ногой. Та старательно покивала в ответ, и уточнив время очередного приема, подтолкнула меня в плечо – пошли. Именно пошли, своим ходом, без костылей. Кайф!
– Шимановский, я в шоке! – выдавила, наконец, она. Я мог сказать о себе то же самое. – Такого просто не может быть! – И здесь я был солидарен. – Ты знаешь, что это означает? – усмехнулась она. Грустно так усмехнулась.
– Что мои тренировки начнутся раньше, чем планировалось? – предположил я.
Она покачала головой.
– Не только. Думаю, через несколько дней, как окрепнешь, можно организовать твою встречу с ее величеством. Не ждать месяц. Попадешь к ней, как белый человек, на своих двоих – никаких опор, палок и костылей. Согласись, предстать перед королевой на своих двоих многого стоит! И чего улыбаешься?
Действительно, на моем лице отчетливо проступила довольная улыбка.
– Представил картину, где я на костылях.
– Точно! – Она скупо рассмеялась. – И, по-моему, ты рад, что встретишься с нею. Отчего же?
– Наконец, все определится, – выдавил я. Моя неловкость от нее не укрылась, она напряглась. Все, теперь прицепится. Точно:
– А чего раньше не рвался? Думал, время выиграть? Еще подумать?
Я меланхолично пожал плечами и выдал очередную идиому:
– Сколько веревочке не виться… К тому же обстоятельства изменились.
– Думаешь, что она может не взять тебя? Я бы не рассчитывала на подобное. После испытания на это мало шансов.
– Да нет, не в этом дело. Просто… Я сам для себя решу, стоит ли подписываться под проект. Это ведь будет не та встреча, что была в школе, это вообще будет не верноподданническая встреча. Я смогу в лоб спросить ее о многих вещах, и она не сможет солгать. А если солжет…
– Ты почувствуешь. М-да… – Катарина тяжело вздохнула. – Интуиция страшное оружие, Шимановский, но я не стала бы доверять ей на твоем месте. Не в общении с такими, как она. Не с твоим опытом.
С этим я согласился. Но иного, чем так, как могу, мне не оставалось. С выбором у меня последнее время напряженка.
– А ты что это, передумать решил? – поддела она и легонько двинула локтем в бок. А у нее болючее это "легонько"! Мы как раз стояли в лифте и уклониться у меня не было возможности. – Ай, да Шимановский!
– Почему сразу "передумать"?
– Тот, кто все для себя решил, не сомневается!
С этим я был согласен тоже. Но объяснить ей то, что чувствую, я не мог.
По подземному гаражу шли в полном молчании. И лишь когда машина выехала за распахнутый настежь больничный шлюз, оставив позади шлагбаум и двух вооруженных десантников в полном снаряжении, она властно бросила: